Парламент продлевает работу комиссии по изучению обстоятельств четырехдневной апрельской войны, что, пожалуй, обусловлено не столько тем обстоятельством, что комиссия не успела получить ответы на какие-то вопросы, а скорее логикой внутриполитических реалий. В конце концов, эта комиссия создалась в ситуации, когда внутренние развития вступили в новый этап и был создан динамичный процесс с освобождением Роберта Кочаряна, развитием вокруг судебной системы, интересующей посла России. Именно в этом контексте Никол Пашинян в своем известном выступлении о втором этапе революции затронул тему парламентской комиссии по изучению обстоятельств четырехдневной Апрельской войны. И то, что речь шла именно о парламентской комиссии, а не об изучении в формате следственной структуры, свидетельствует или подтверждает, что проблемой является процесс, механизм.
Дело в том, что четырехдневная Апрельская война не была чисто военной операцией или агрессией. Агрессия была от Азербайджана, однако вокруг нее на протяжении многих лет разворачивалась целая волна довольно многослойных политических развитий внутри Армении и вокруг, с внутренними и внешними игроками, под российским покровительством, развертыванием и провалом двух ключевых процессов в вопросе Армении — армяно-турецкая футбольная дипломатия и соглашение о Евроассоциации. Весь этот контекст, несомненно, составляет также определенную механику текущих политических развитий, просто в другом соотношении сил и ролей, где, однако, существенное значение имеют причинно-следственные связи. В этом плане обстоятельство четырехдневной апрельской комиссии является важным элементом политического инструментария для властей Армении, срок действия которого продлевается. При этом здесь интересно и то обстоятельство, что вопрос совпал с предъявленным Сержу Саргсяну обвинением, конечно, по совершенно другому вопросу или делу.
Как известно, апрельская комиссия заявила, что Сержа Саргсяна заслушают в самом конце. Вопрос, пожалуй, в том, кто будет решать этот конец, и конец будет касаться сбора материалов об Апрельской войне, или не имеет к ней отношения, и внутренние развития определят целесообразность приглашения Сержа Саргсяна в комиссию? С другой стороны, поставят ли его перед выбором — говорить в рамках уголовного дела или апрельской четырехдневки? С другой стороны, непонятно, что для Саргсяна сложнее и труднее, говорить в каких рамках. С другой стороны, не стоит исключать и то, что говорить в рамках Апрельской войны для Сержа Саргсяна существенно облегчит ситуацию в рамках уголовного дела.
