Армения, с ее желаниями и бесспорным потенциалом, для многих уже стала чем-то бóльшим, чем просто бывшая советская республика. После апреля 2018 года, то есть второй бархатной революции за последние 30 лет, в глазах большинства потенциал Армении значительно возрос. В декабре 2015 года состоялся общенациональный референдум о превращении Армении из полупрезидентской в парламентскую республику. Правда, целью этого сомнительной политической авантюры была не реформа системы управления, а продление на неопределенный срок полномочий Сержа Саргсяна. И фальсификация результатов этого референдума привела к завершению очередной эры в современной армянской истории. С 1991 года до конституционных изменений в период с 2016 по 2017 год внешняя политика Армении прошла три фазы, которые совпали со сроками трех президентских администраций. Первый президент Левон Тер-Петросян проводил политику равновесия, которую в целом продолжил второй президент Роберт Кочарян. Более активно на внешней арене действовал Серж Саргсян. В отличие от Турции и Грузии, чья внешняя политика в последние 25 лет переживала самые разные доктринальные изменения, Армения, заботясь о собственной безопасности, стремилась избежать революционных перегибов в отношениях с региональными державами и миром вообще. Поэтому все три президентские администрации отдавали предпочтение безопасному и надежному пути, делая ставку на постоянство и предсказуемость. Политические риски были практически исключены.
Россия по-прежнему играет важную роль для Армении. На улицах Армении это заметно во всем. Повсюду говорят по-русски, хотя преимущественно люди постарше. Молодежь предпочитает английский, а также немецкий, итальянский, арабский и румынский. Это связано с жизнью большой армянской диаспоры. Москва больше не может рассчитывать на преступный режим в Ереване, который она всегда могла полностью контролировать. Но теперь у России может появиться более сильный союзник — суверенная Армения с высоким уровнем внутренней и внешней легитимности, которую признает международное сообщество и которой доверяет собственный народ. Двусторонние отношения между стратегическими партнерами возможны и полезны только в том случае, если они носят горизонтальный, а не вертикальный характер. Для новой Армении отношения с Россией, несомненно, останутся приоритетом. Так будет всегда, какая бы политическая партия ни пришла к власти в результате свободных и честных выборов в ближайшем или отдаленном будущем и какой бы стратегический курс она ни выбрала в постоянно меняющихся мировых условиях. Да, Армении необходимо снова скорректировать вектор внешней политики для эффективного преодоления региональных угроз в сфере безопасности и для достижения стабильности в соответствии с собственными государственными и национальными интересами. Несомненно, для достижения де-факто суверенитета новая Армия должна диверсифицировать свой одномерный энергетический сектор и полностью изменить устаревшую доктрину безопасности.
Необходимость исправить эти ошибки привела ко второй армянской революции. Ее целью было заполнить пустоты, образовавшиеся из-за романтизма первой революции, и построить достойное будущее, опираясь на то, что в новое время можно назвать прямой демократией. Подобная демократия, лишенная всякого внешнего вмешательства, зарождается внутри, на улицах городов и в разных регионах страны. Молодежь не только стала авангардом этой революции, но и, судя по всему, сама планировала акции, тщательно обдумывая все возможные последствия и искусно пользуясь социальными сетями и IT-технологиями. Значительную роль сыграли женщины и дети, которые не уходили в тень даже в самые критические моменты. Такие революционные сценарии, которые мы наблюдали в Грузии и на Украине, в Армении невозможны, поскольку предполагают коренные изменения во внешней политике и геополитической принадлежности. В 2013 году Армении не удалось подписать соглашение об ассоциации и зоне свободной торговли с Евросоюзом, и это оставило неприятный осадок, но не вывело тысячи протестующих на улицы Еревана. Ориентация на Россию, будь она навязанным или свободным выбором, настолько укоренилась, что предлагаемая ей альтернатива должна быть не только привлекательной, но и абсолютно безопасной и надежной.
Чтобы укрепить независимую государственность и получить больше возможностей в принятии самостоятельных решений, новая Армения должна решить по крайней мере один из главных вопросов в своей внешнеполитической программе: либо нормализовать отношения с Турцией без политических требований, либо установить прочный мир в Нагорном Карабахе с помощью международных посредников. В нынешних геополитических обстоятельствах решение первого вопроса кажется невозможным без решения второго. Что касается Нагорного Карабаха, то Армения должна пересмотреть свою переговорную позицию на фоне растущих региональных угроз для безопасности, исходящих от авторитарного Азербайджана. Кроме того, Армении следует извлечь максимальную пользу из собственного позитивного образа страны с образцовым демократическим процессом. Чтобы сделать все это, необходимо пересмотреть традиционный подход к принципам международного права, праву на самоопределение и территориальную целостность, ориентируясь на растущие требования к нормам разрешения конфликтов.
Первым признаком того, что революция Николы Пашиняна может выйти за рамки декларируемых целей, стало его заявление сразу после избрания премьер-министром. Пашинян заявил об изменении принципов и методологии переговоров Армении о Нагорном Карабахе при участии ОБСЕ. Во время визита в Степанакерт (столица Нагорного Карабаха) Пашинян ясно дал понять, что, не имея права выступать от имени Карабаха, за столом переговоров он будет представлять только Армению. Новый подход отличался не радикальностью, а практичностью, поскольку данный вопрос не решить без тесного сотрудничества с избранной властью Нагорного Карабаха и переговоров с Азербайджаном на равных. На самом деле все это предусматривает формат переговоров, согласованный на международном уровне на саммите ОБСЕ в Будапеште в 1994 году, где Нагорный Карабах признали полноценной стороной конфликта. Даже по прошествии 24 лет это решение можно считать одним из величайших достижений армянской дипломатии после обретения независимости. Правда, ценность достигнутого утратилась после конституционного путча в Армении, когда в 1998 году Роберт Кочарян, второй президент, пришел к власти и решил вести переговоры от имени Нагорного Карабаха. Тогда Армения совершила глупейшую ошибку, которая обошлась ей дорогой дипломатической ценой, но, кроме того, непростительное методологическое поражение понесли все международные посредники. Неудивительно, что в последующие 20 лет (с 1998 по 2018 год) переговоры с Нагорным Карабахом ни к чему не привели. Теперь изменить ситуацию поможет уверенная позиция Азербайджана, который в новой Армении видит рассудительного и рационального партнера в решении конфликта. Сегодня в Ереване бытует мнение о том, что Нагорный Карабах может получить такой же статус, как Косово.
События в Турции после безуспешной попытки государственного переворота в июле 2016 года, резкие изменения в отношениях между Анкарой и Москвой, постоянные американо-российские и российско-европейские разногласия, турецкий авантюризм в Сирии, создание и явное доминирование Евразийского союза — все это убедительно свидетельствует о том, что весь мир, в том числе Черноморский регион и Южный Кавказ, стоит на пороге коренных изменений. Этим тенденциям соответствовала и революция 2018 года. В связи с такими переменами Пашинян все еще не встал на путь нормализации двусторонних отношений с Турцией. Его непрерывное молчание, несколько небрежный подход и то, что он не уделил этому вопросу никакого внимания в своем выступлении на Генеральной ассамблее ООН в сентябре 2018 года, можно объяснить несколькими причинами. Во-первых, его временное правительство пришло к власти на волне революции и предстояли внеочередные парламентские выборы, поэтому премьер мог отложить этот вопрос до тех пор, пока смена полная власти в Армении не будет закреплена. Во-вторых, Анкара не захотела выполнить свои обязательства после подписания Цюрихских протоколов. Кроме того, за последние два года в Анкаре произошел ряд неоднозначных событий. Поэтому армянская команда, занимающаяся внешней политикой, возможно, решила воздержаться от каких-либо инициатив, которые были бы направлены на прямые переговоры с коллегами из Турции. В-третьих, вполне вероятно, что премьер Пашинян взял паузу, воспользовавшись решением, принятым в марте 2018 года бывшим президентом Саргсяном, об отзыве протоколов, которые ожидали ратификации в Национальном собрании Армении с 2010 года. Взяв это решение за отправную точку своей стратегии, новое армянское правительство могло бы согласиться на новые предложения от международных посредников или представить собственный план по нормализации двусторонних отношений с Турцией после парламентских выборов в декабре 2018 года.
Лидер бархатной революции, возможно, пришел к логическому заключению или, вероятно, всегда считал, что нынешнее турецкое правительство никогда не согласится на какую бы то ни было инициативу, нацеленную на установление дипломатических отношений и открытие общей границы с Арменией, пока не решится конфликт в Нагорном Карабахе. Тогда вряд ли можно говорить об искренности намерений Анкары во время турецко-армянских переговоров при швейцарско-американском посредничестве в 2008 — 2009 годах. В связи с этим Никола Пашинян предпочитает оставить мяч на турецкой стороне, воздерживаясь от публичных заявлений в адрес Анкары и полностью сосредоточившись на пересмотре позиции Армении на переговорах с Нагорным Карабахом.
Армянская политика по-прежнему нуждается в системных и интенсивных реформах, которые позволят Еревану гармонизировать ее с другими изменениями на внутренней арене. Ясно, что новое руководство может серьезно изменить геополитическую ориентацию в интересах безопасности Армении. Однако у него не будет альтернативы, пока не разрешится конфликт вокруг Нагорного Карабаха и не нормализуются отношения с Турцией. Определенная свобода в принятии внешнеполитических решений возможна и без решений этих двух вопросов. Тем не менее при их решении политика Еревана будет опираться, прежде всего, на Россию, а также Европу, от которых будет ждать помощи и воли к сотрудничеству.
