В обращении к Госдуме РФ Владимир Путин, практически объявив старт или начало решающего этапа процесса глубинной трансформации и передачи власти, заявил также о необходимости срочных обсуждений вокруг нового миропорядка. По его словам, необходимость этих обсуждений возросла, и в этом первостепенную роль должны играть пять постоянных членов Совета Безопасности ООН. Как известно, этой компетенцией и полномочиями обладают Россия, США, Великобритания, Китай, Франция. Это заявление крайне примечательно, учитывая то обстоятельство, что буквально на днях Путин в ближневосточном регионе провел встречу и беседы с президентом Турции Эрдоганом и канцлером Германии Меркель.
В то же время Путин фактически не включает в приоритетность обсуждений вокруг нового миропорядка и Иран. Это предложение или заявление главы Кремля действительно интересно, учитывая то, что вокруг нового миропорядка уже идет борьба и обсуждения, и то, что происходит сегодня на Ближнем Востоке уже несколько лет, на практике является выражением этого процесса. Ближний Восток — эпицентр борьбы и обсуждений вокруг нового миропорядка. Здесь было применением шоковой терапии убийство иранского генерала Касема Сулеймани, совершенное по политическому решению и распоряжению президента США. Действительно ли это обстоятельство является мотивом того, что Путин говорит о необходимости оживления дискуссий, тем более с приоритетом постоянных членов СБ ООН?
Россия боится потерять время или принимает американскую заявку на игру? Этот вопрос важен, но не только этот, но и множество других вопросов, для обсуждений и наблюдений о роли и перспективах Армении. Одно не подлежит обсуждению — Армения не может оставаться вне этого. Следовательно, вопрос в том, как мы остаемся в этой игре, как объект или как субъект? Мы однажды остались объектом, последствия чего были трагическими — геноцид, потеря территорий. Движением Арцаха Армения взяла на себя субъектность, и несмотря на прошедшие сложные и противоречивые четверть века в плане внутригосударственной жизни и ее внешнеполитических и безопасностных внешних метастазов, тем не менее, сохранила субъектность, также в Апрельской четырехдневной войне. Бархатная революция дала возможность перейти от режима сохранения к режиму укрепления и продвижения вперед. На этом пути сделаны интересные шаги и заявления, однако в настоящее время они ни в коем случае не могут быть достаточными, поскольку события развиваются очень быстро.
Здесь, однако, есть главный вопрос — общего всеармянского заявления об Армении и армянской роли. Насколько накаляется и динамично развивается вокруг Армении вопрос, формирующий новый мир, настолько актуальна необходимость встать перед тем, как в каком-либо состоянии остановиться на какой-либо идее армянской мировой роли вместе со всем армянством, чтобы перейти к этапу обсуждений путей и моделей реализации этой идеи, которая на практике должна стать ключевым спутником мирового армянского образа жизни. В то же время, уже прошло время, чтобы представить Армению миру бархатной революцией. Это уже не актуально, по крайней мере, по дороге в аэропорт Багдада после спустившегося с небес объекта, который заложил основу совершенно нового мира. Армения отныне должна дать этому миру идеи — от региональных до мировых. Распространенность армянства дает этому исключительную возможность, которую нужно использовать.
