Премьер-министр Никол Пашинян на заседании правительства заявил, что из 2,5 миллиардов долларов, предусмотренных в ближайшей пятилетке на модернизацию вооружения армии, 1,5 миллиарда будут обеспечены в результате антикоррупционной борьбы, в том числе путем возвращения, присвоенного в течение нескольких лет у общества. О выделении в пятилетке 2,5 миллиардов долларов на вооружение премьер-министр Армении заявил в 2018 году во время агитационной кампании на внеочередных парламентских выборах. В 2019 году правительство показало существенное пополнение вооружения. В конце года Армения представила первую партию многоцелевых истребителей СУ 30 СМ, 4 машины, а также системы противовоздушной и противоракетной защиты. Одновременно было заявлено, что осуществлено и другое существенное пополнение, которое, однако, находится в рамках военной секретности. Параллельно с этим министр обороны в январе заявил, что в ближайшем будущем в Армению поступит новая партия СУ 30 СМ. Эти приобретения Армении, несомненно, жизненная необходимость в рамках формулы готовности к войне и тем самым обеспечения мира.
В то же время премьер-министр Армении фактически впервые отмечает, что больше половины заявленной суммы в 2,5 миллиарда долларов должно быть обеспечено в процессе антикоррупционной борьбы или возвращения присвоенного. В этом аспекте, конечно, возникает другой вопрос: а какова картина до сих пор, сколько возвращено из этих условных 1,5 миллиардов, сколько еще осталось? И только ли на вооружение направляются эти средства или на решение других вопросов тоже? Главное в прозвучавшем заявлении, конечно, то, что Никол Пашинян фактически раскрывает одну из самых обсуждаемых в постреволюционной внутренней жизни тем, и раскрывает ее параллельно с процессом конституционного референдума. Одно здесь, конечно, однозначно или недвусмысленно: личное богатство, которое представители прежней системы власти накопили в течение четверти века, должно быть возвращено обществу. Пока картина такова, что это богатство, будучи, конечно, лишено рычагов власти, тем не менее, в значительной мере работает против общества в смысле расшатывания, ухудшения атмосферы, также развертывания антигосударственной пропаганды.
В этом смысле глубинная проблема, возможно, даже была бы существенно решена, или вопрос был бы существенно разряжен, если бы это богатство после революции начало служить обществу и государству, без информационно-пропагандистской политики расшатывания нервов людей, что, в свою очередь спровоцировало жесткий ответ и поведение власти, забросив постреволюционную ситуацию в болото выяснения отношений между черным и белым или новым и старым, пытаясь затем в этом болоте предстать в качестве жертв политических преследований. В то время как настоящей жертвой продолжает оставаться государство, пока еще не возвращено то, что присвоено у безопасности государства. А это было выявлено вовсе не после революции.
Это выявилось во время апрельской войны 2016 года, когда стало ясно, что передовая линия не имела необходимого элементарного оснащения в том случае, когда, так сказать, личная охрана каждого должностного лица или олигарха, пожалуй, была оснащена значительно большей обороноспособностью. По большому счету, крахом, так сказать, всеохватывающих властных и невластных крыльев или полюсов бывшей системы управления была не революция, а четырехдневная апрельская война, когда они все оказались лицом к лицу с собственным соучастием в отношении государства и общества. В том случае, когда до этого именно безопасность превратили в алиби собственного благополучия.
