Пресс-секретарь президента Турции Ибрагим Калын, представив местным СМИ подробности телефонной беседы Эрдоган-Путин по поводу армяно-азербайджанского обострения, сказал, что Эрдоган попросил Путина использовать связи с Арменией, чтобы ослабить напряженность. Иначе говоря, попросил Путина, во всяком случае, по словам пресс-секретаря Эрдогана, чтобы последний сдержал армян.
Известно, что телефонная беседа произошла по инициативе Эрдогана. А что произошло или происходит, что президент Турции обращается с подобной просьбой к Путину? Означает ли это, что Турция предлагает «бартер» — Путин сдерживает армян, а Эрдоган сдерживает азербайджанцев, которые превращают Россию в арену межнациональных столкновений? Конечно, это предположение, однако по всей вероятности, здесь кроется существенный фактор. Россия способна сама предотвратить зверства азербайджанцев на своей территории и закрыть вопрос, или будет вынуждена поддаться на шантаж, а просьба Эрдогана – просто шантаж, так сказать, дипломатический способ?
С другой стороны, то, что звонящим был Эрдоган, по всей вероятности, дает основание предположить или заключить, что проблема у Турции, а не у России. В соответствии с этим, по всей вероятности, диктующим условие был Путин, а не Эрдоган. Речь, конечно, о конкретной ситуации, а не в широком смысле о российско-турецких отношениях, противоречия которых охватывают широкий геополитический круг. А в конкретной ситуации Россия получила преимущество благодаря тому, что сделали армянские вооруженные силы в Тавуше, и, конечно, не только вооруженные силы, а также государственная машина, обеспечив тактическую победу с завоеваниями стратегического значения.
Таким образом, в Тавуше не только Армения решила существенные задачи военно-политического значения, ассиметрично наказав азербайджанскую провокацию, но и Россия также почувствовала политический эффект суверенной Армении в виде просьбы Эрдогана. Если бы азербайджанская провокация достигла бы цели, то ныне Путин был бы в роли просящего Эрдогана.
Как будет оценивать нынешнюю ситуацию военно-политическое руководство России в смысле широкой перспективы? Пойдет по пути развития эффекта или будет искажать и фальсифицировать, чтобы условно рассмотреть маргаритсимоньяновские реакции, которые, несомненно, несут настроения и отношения некоторых кругов российской элиты.
Дело в том, что в данном случае речь идет лишь не о просьбе Эрдогана и реакции на это Кремля, а о ключевом изменении в контексте региональной политики, которое может произойти в контексте как русско-турецких, так и армяно-российских отношений.
