Интервью с политологом, бывшим советником в Подкомиссии по вопросам безопасности и обороны Европарламента Кшиштофом Зельке (Krzysztof Zielke).
wPolityce.pl: Александр Лукашенко согласен на переговоры, но только с теми людьми, на которых укажет он сам. Он говорит: «никакого диалога под давлением улицы». В белорусском протестном движении, по сути, нет лидеров, значит, Лукашенко будет сложнее его задушить, например, при помощи подкупа предводителей оппозиции. Какие, на ваш взгляд, возможны сценарии развития событий?
Кшиштоф Зельке: Сейчас сложилась патовая ситуация. С одной стороны, мы видим мобилизацию общества, но, как вы верно заметили, оппозиция не создала структур, не выдвинула из своих рядов лидеров. Всеобщая забастовка провалилась, но масштабные демонстрации продолжаются. Тихановская создала Координационный совет. Встает вопрос, как закончится этот конфликт. Сценарии возможны разные.
Один из мрачных вариантов — это украинский сценарий, то есть Лукашенко сопротивляется, не хочет делиться властью, его свергают силой, он бежит из страны, или часть государственного аппарата отказывается ему подчиняться. На первый взгляд кажется, что все прекрасно, но в случае Украины закончилось это не так хорошо. Прозападная революция одержала победу, однако, Путин, воспользовавшись временной слабостью украинского государства, захватил восточную его часть и Крым.
Если так же, пусть даже на короткий период, окажется ослабленной Белоруссия, возникнет риск, что Путин решит отправить туда войска. У россиян там всего две телекоммуникационные станции, но они могут ввести танковые дивизии в Брест и Гродно. Для Польши и в целом НАТО и ЕС это станет геополитической катастрофой, ведь граница с Россией и потенциальный фронт окажутся невероятно близко: в 150-200 километрах от Варшавы.
Сценарий, при котором Лукашенко бежит в Турцию или Россию, даже если после этого удастся избежать краха белорусского государства и вооруженного конфликта, тоже выглядит не вполне благоприятным. Представим, что на новых выборах побеждает кто-то вроде Виктора Бабарико. Светлана Тихановская говорит, что она не будет выставлять свою кандидатуру, но ее супруг или Бабарико будут. Это не самый лучший вариант для Польши или НАТО, поскольку Бабарико в течение 20 лет занимал пост главы «Белгазпромбанка», то есть он подчиняется Путину, как лидеру России, который неофициально контролирует Газпром.
Лукашенко в течение десятилетий сопротивлялся появлению в Белоруссии российских войск, а в переходный период такой человек, как Бабарико может на это согласиться, если Москва обещает ему помощь в обретении или укреплении власти. Тогда мы тоже увидим российских военных, стоящих на линии Буга. С нашей точки зрения, это плохой сценарий.
Более благоприятным вариантом могло бы стать использование стратегии, при помощи которой старался спасти себя Янукович. Мало кто знает, что он во время Майдана, уже в январе, думал о заключении соглашения с оппозицией. Позднее после переговоров с участием Сикорского (Radosław Sikorski), а также глав МИД Франции и Германии соглашение подписали. Янукович отказывался от президентства по российскому образцу и соглашался на формат, работавший в Польше в период так называемой Малой конституции и подразумевавший, что президент отдает контроль над правительством, но продолжает контролировать силовые структуры, МИД, МВД и оборонное ведомство. Это произошло, однако, в середине февраля, когда 100 человек уже погибли, было слишком поздно. Януковичу в ночь отказа от части своих полномочий пришлось бежать из страны. Возможно, если бы он решился на соглашение в январе, он на какое-то время сохранил бы пост, а это позволило бы обеспечить постепенную передачу власти оппозиции. Возможно, не произошло бы временного ослабления украинского государства, которым воспользовался Путин, чтобы захватить Крым и Донбасс и заблокировать тем самым евроатлантические устремления Украины.
Предложения Лукашенко оппозиция пока отметает. Он, что выглядит вполне разумным в рамках стратегии политического выживания, изначально предлагал конституционную реформу. Еще в январе он говорил о том, что готов «немного подвинуться», правда, в чем именно, до сих пор неизвестно. По всей видимости, каждая из сторон, а также Россия и Запад подразумевают под возможной конституционной реформой что-то свое. Однако она может создать поле для переговоров между Лукашенко и оппозицией. Такое предложение обеспечит по меньшей мере какую-то стабилизацию и передачу части власти противникам режима: они бы управляли экономикой и правительством, а Лукашенко контролировал бы силовые структуры, что гарантировало бы сохранение прежнего геополитического положения страны, но без полного подчинения Москве. Россия, как мне представляется, не вполне уверена в своих силах, раз она поддерживает такое решение.
Разумеется, основная проблема заключается в слабости оппозиции: у нее нет лидеров, структур, представителей в правительстве. Ситуацию усугубляют экономические сложности, с которыми столкнулась Белоруссия. Сейчас оппозиционеры не проявляют интереса к изначальному предложению Лукашенко, но все зависит от развития событий. Если протесты будут не нарастать, а ослабевать (всеобщая забастовка, как мы видим, не удалась), со временем, возможно, их подход изменится. Не свержение Лукашенко, а постепенное отстранение его от власти — это идеальный сценарий, для всех: для белорусов, их соседей, Польши, ЕС и, думаю, даже России, ведь в таком случае белорусскому государству не будет грозить крах.
— Владимир Путин сообщил, что в России создан резерв из сотрудников правоохранительных органов, которых в случае необходимости могут отправить в Белоруссию. «Этого не будет до тех пор, пока экстремистские элементы там не перейдут границ, не начнут разбой», — добавил он. Как понимать это заявление? Что может склонить Путина начать военную операцию?
— Разумеется, Путин мог решить, что Лукашенко уже достаточно ослаблен, а поэтому пора пожинать плоды, то есть при помощи политики свершившихся фактов окончательно подчинить Белоруссию. Полностью исключать такой вариант нельзя. Однако, на мой взгляд, совершая открытое вторжение, Путин рискует утратить все свои активы. Лукашенко вел свою кампанию под антироссийскими лозунгами, но сейчас вновь, как в предыдущие 26 лет, занял пророссийскую позицию. Супруга Валерия Цепкало, входящая в тройку лидеров, еще накануне голосования написала адресованное Путину открытое письмо, в котором призвала его вмешаться в ситуацию в Белоруссии, поскольку, по ее мнению, Лукашенко стал основной преградой, мешающей созданию единого российско-белорусского государства. Вторая участница этой тройки была главой избирательного штаба Бабарико, возглавлявшего «Белгазпромбанк».
Так что сложно сказать, какая польза Путину от вмешательства в ситуацию, тем более с привлечением армии. Он бы настроил против себя белорусов, которые поддерживали Россию и хотели, чтобы та взяла их под свою опеку. Координационный совет Тихановской критикует Путина за его угрозы. Открытое вторжение выглядит в этом контексте одним из наименее вероятных шагов. Если бы это была прозападная цветная революция, Путин мог бы при помощи вооруженного вмешательства пытаться защитить свою сферу влияний, но в ситуации, когда пророссийские настроения присущи и оппозиционерам, и всему белорусскому обществу, он рискует растерять козыри. Запугивать он будет, но на такой шаг не пойдет.
— Как вы оцениваете действия польских властей в контексте белорусских событий? Они заняли оптимальную позицию или она требует корректировки?
— Думаю, Польша заняла верную позицию. Разумеется, нашим оппозиционерам хотелось бы реагировать активнее, жестче, но я обращу внимание на двунаправленность наших шагов. Премьер и правительство решительно выступили на стороне «белой революции», даже потребовав повторного проведения выборов, хотя ЕС так далеко не заходит. Польша (вместе с Литвой) относится к числу самых жестких критиков Лукашенко. В свою очередь, президент выступает с более примирительными заявлениями, призывая воздержаться от насилия. Было бы очень опасно, если бы острие белорусской контрреволюции обратилось против Польши, против Гродно. Мы услышали отличное выступление главы президентской канцелярии Щерского (Kszysztof Szczerski), который сказал, что у Варшавы нет никаких территориальных притязаний, касающихся Гродно. Использование более мягкой риторики со стороны президента и более жесткой со стороны правительства дает нам определенную гибкость, а одновременно мы демонстрируем свою солидарность и поддерживаем народ Белоруссии. Думаю, роль Польши в белорусских делах усилится.
— Вы не опасаетесь того, что Белоруссия повторит все ошибки польского процесса трансформации? Есть ли способ их избежать?
— Сама передачи власти ошибкой не была.
— Но уже распродажа государственного имущества — да. Некоторые белорусы на самом деле испытывают страх.
— Принуждение коммунистов мирно отдать власть было правильным, но страшными ошибками можно назвать приватизацию, распродажу имущества, формирование олигархии, подчинение западному капиталу, а также то, что ликвидируя так называемый денежный навес, мы допустили обнищание населения. Взять хотя бы тему пенсий: когда создавался Открытый пенсионный фонд, распродавалось национальное имущество, чтобы иметь средства на выплаты управляющим пенсионными накоплениями фирмам, а можно было вместо этого положить на счета будущих пенсионеров, например, акции Польской телекоммуникационной компании. Эти ошибки совершались на протяжении 15-20 лет после передачи власти. Следует также напомнить о сохранении привилегий коммунистов и сотрудников репрессивного аппарата.
Польша могла бы показать Белоруссии, как не совершать подобных ошибок. До этого еще, однако, очень далеко: сейчас белорусы находятся примерно на этапе наших 1980-1981 годов. Разумеется, процесс изменений может ускориться, но, прежде чем начать процесс трансформации, белорусскому государству придется преодолеть долгий путь. Пока оно еще во всех отношениях сильно связано с Россией. При этом логика и сила притяжения ЕС указывают, что ему следует развернуться к Западу.
Думаю, со временем при наличии соответствующих побудительных импульсов революция будет разворачивать белорусов в западном направлении. Перспективы торговли для Белоруссии находятся на Западе, в ЕС, этот разворот соответствует интересам ее жителей. Польша, в свою очередь, может их к нему склонять, одновременно помогая избежать наших ошибок.
Иоанн Павел II выдвигал тезис «от Люблинского союза до Европейского». В перспективе в геополитическом плане наилучшим вариантом для нас было бы воссоздание давней Речи Посполитой в рамках ЕС, то есть объединение в рамках одной экономической системы всех стран, которые когда-то были связаны в сфере экономики с польскими землями, с Европой, занимались при посредничестве Польши мировой торговлей.
