Произошедшее событие 7-8 апреля по вопросу о возвращении военнопленных связано не только с решением этой гуманитарной проблемы, но и с возможным мгновенным поворотом в политическом, даже военно-политическом контексте, который может иметь место даже в случае таких поворотов, когда кажется, что договоренности согласовывались на уровне Путина.
С другой стороны, здесь нечего удивляться, если мы не забыли жесткую войну, навязанную Армении всего несколько месяцев назад и ее эпизоды, в том числе с участием Путина. В частности, 9 октября 2020 года министры иностранных дел Армении и Азербайджана во главе с министром иностранных дел России Лавровым около 10 часов вели переговоры в России для достижения соглашения о прекращении огня по гуманитарным соображениям. После этого марафонского обсуждения было объявлено, что достигнуто соглашение, что вселило во всех надежду на то, что через десять дней после начала, война закончится и удастся избежать дальнейших тяжелых и трагических потерь. Но перемирие не продлилось ни то что часы, а даже минуты.
Между тем, по словам министра иностранных дел России Лаврова, переговоры на уровне министров иностранных дел находились под непосредственным контролем президента России, который регулярно связывался с ним, получал инструкции, согласовывал вопросы, а президент России Путин, в свою очередь, контактировал с премьер-министром Армении и президентом Азербайджана, согласовал с ними вопросы. После всего этого кажется, что договоренность, достигнутая на уровне Путина, длилась минуты, и Баку нарушил гуманитарное прекращение огня.
Конечно, справедливости ради следует отметить, что Баку нарушил согласованные гуманитарные соглашения о прекращении огня, достигнутые на уровне президента Франции Макрона и госсекретаря США Помпео. Но дело в том, что у Путина в этом смысле особый статус, поскольку Кавказ считается особой зоной интересов для России, поэтому предполагается, что российский президент должен иметь здесь более широкое и большее влияние, чем, например, дальние лидеры или субъекты за пределами региона.
Итак, Путин потерял свой особый статус и роль? Путин потерял это как президент России, глава российской правящей системы, или Россия потеряла эту роль? То, что с нами произошло, конечно, очень деликатно и важно, прежде всего, с точки зрения судьбы и безопасности наших парней, и их скорейшего возвращения на родину. В то же время после этого контекст и слои того, что произошло, очень важны в политическом смысле для понимания происходящих преобразований. И это необходимо для того, чтобы общественно сделать выводы, потому что речь идет о судьбе Армении.
Опубликованное на днях в армянской прессе довольно нервное заявление командующего российскими миротворцами генерала Мурадова о том, что официальные лица Армении ввели общественность в заблуждение информацией о возвращении пленных, и что не было никаких обстоятельств возвращения, говорит о действительно серьезных движениях. Естественно, генерал Мурадов не мог прямо или косвенно ставить под угрозу своего главнокомандующего, потому что допустить поворот в последнюю минуту — значит признать свою неудачу или политическую невесомость. Поэтому российский генерал обвиняет правительство Армении в ложной информации. Конечно, здесь возникает вопрос о весе этого правительства, если учесть, что информацию о пленных подтвердил даже официальный представитель премьер-министра.
С другой стороны, нет никаких сомнений в том, что правительство Армении не сделало бы такое заявление без определенных заверений со стороны России. И понятно, что правительство Армении не будет делать заявления о дезинформации Мурадова или Путина в частности. Но, в конце концов, обостряется вопрос: что вообще может сделать армянская сторона?
