После состоявшегося в Астане последнего Саммита ОБСЕ снова активизировались дискуссии о том, что ОБСЕ, в сущности, превратилась в формальную структуру, потеряла свою эффективность, стала бездействующей организацией.
Это стало более видимым после того, как президенты США и Франции не приняли участие в Саммите, а президент России Дмитрий Медведев покинул Астану раньше запланированного. Разговоры еще более активизировались после того, что, несмотря на все ожидания и прогнозы, по вопросу Нагорного Карабаха на Саммите не только не наметился прогресс, но и не изменилась риторика – ни Сержа Саргсяна, ни Ильхама Алиева, словесное противостояние продолжается. Ничего важного не не наметила также Астанинская декларация по результатам Саммита ОБСЕ . следовательно, можно ли сказать, что ОБСЕ – пока что действенная структура.
Член Комиссии по внешним отношениям Армянского Национального Конгресса Марта Айвазян, сотрудник МИД в 1994-2008гг, в беседе с Первым Информационным отметила, что в действительности в последние годы подобные разговоры в отношении ОБСЕ циркулировали постоянно. Однако, после Астанинского Саммита, по словам Айвазян, они достигли апогея. Марта Айвазян напомнила, что в сущности, ОБСЕ имеет три направления: военно-политическое, эколого-экономическое и сфера прав человека, которая, кстати, была одним из краеугольных камней организации в период ее создания. То же БДИПЧ (Бюро по демократическим институтам и правам человека), напоминает Айвазян, является воплощением третьего направления и единственной европейской специализированной инстанцией, осуществляющей наблюдательные миссии во время выборов в странах-членах ОБСЕ. “Однако, в последнее время стало очевидным, что даже в своей основной деятельности – в вопросе оценки выборов – БДИПЧ зачастую руководствуется политическими мотивами, что противоречит идеям и целям создания ОБСЕ. Ярким примером для этого служит оценка последних президентских выборов в Армении со стороны БДИПЧ, что является не чем иным, как политической сделкой с властями Армении”, — говорит Айвазян. По ее словам, с политической точки зрения, ОБСЕ свою роль в европейском регионе уступила Совету Европы.
“ОБСЕ изначально создавалось по инициативе Никсона и Брежнева, чтобы дать окончательное решение некоторым вопросам послевоенной Европы, в частности, чтобы были признаны послевоенные границы. Запад же, с помощью Хельсинкского процесса, попытался каким-то способом сделать страны Варшавского договора и, в частности, СССР подконтрольным в вопросах прав человека и демократии. После развала СССР, в результате геополитических изменений, ОБСЕ потеряло свое первоначальное значение, для чего оно и было создано. СССР развалился, большинство постсоветских стран стали членами Совета Европы и, фактически, в вопросах демократии и прав человека приоритетным стал Совет Европы. Посмотрите, ОБСЕ также имеет Совет министров, Парламентскую ассамблею, т.е. почти ту же самую структуру, что и Совет Европы. Однако, деятельность этих институтов, повестка которых отражает также многочисленные, волнующие нас, вопросы – остается вне нашего внимания. В той же сфере прав человека у Совета Европы есть Европейский Суд по правам человека, чем он становится более действенным и влиятельным. А Саммит в Астане явно показал также углубившиеся противоречия внутри ОБСЕ – организации, членами которой являются и центрально-азиатские страны, и европейские страны, и США, и Канада, что препятствует эффективности организации, поскольку эти страны, в сущности, очень разные, зачастую имеют взаимоисключающие позиции, противоречащие друг другу политические повестки”, — считает Марта Айвазян.
По ее словам, ОБСЕ значительно ослабла также с точки зрения ее роли в сфере безопасности, особенно после замораживания членства в ДОВСЕ со стороны России. После этого, фактически, ослабла одна из основных функций этой организации – контроль за выполнением ДОВСЕ странам-членами организации. В других вопросах безопасности, включая предотвращение, урегулирование конфликтов и иные миротворческие задачи, специализирующийся на этом Центр ОБСЕ по предотвращению конфликтов и другие соответствующие структуры, в свою очередь, уступают эти функции ООН и выполняют вспомогательную роль. Тому причиной еще и то, что в ОБСЕ решения принимаются консенсусом, в отличие от ООН, функцией Совбеза которой является международный мир и безопасность”.
В вопросе Карабаха также, согласно ей, ОБСЕ не может быть эффективной, т.к. эта организация не имеет таких механизмов принуждения, которые заставят стороны предпринять какие-то шаги. Следовательно, говорит Марта Айвазян, в этом вопросе все зависит от политической воли противоборствующих сторон. Айвазян напоминает, что в той же Минской группе состоят Россия и США, чьи интересы часто разнятся, иногда противостоят друг другу. “В таком случае, как может какая-то единица привести к решению 2 или 3 противоборствующие стороны, когда внутри себя может не иметь единых позиций вокруг данного вопроса?” – вопрошает Марта Айвазян. По ее словам, именно Саммит в Астане показал, что именно в этой организации имеет место кризис, ибо в Астане, в сущности, ничего эпохального не произошло, ничего нового не было принято, хотя бы на фоне предыдущего – Стамбульского Саммита, который прошел 11 лет назад. “И 11 лет спустя эта организация показала, что она еще больше растеряла свою эффективность. В Стамбуле была принята Стамбульская Хартия, независимо от того, приемлема ли она для нас или нет. На этот раз, фактически, ничего не случилось. А если организация в целом – в кризисе, а точнее, на данный момент, себя просто исчерпала, то трудно представить, что созданная этой организацией единица для урегулирования Карабахского конфликта – Минская группа – в своих действиях будет эффективной. Тем более, что, учитывая состав вовлеченных в Минскую группу стран, нетрудно предположить, что при желании они могли бы достичь каких-то результатов. А это показывает, что от Минской группы зависит немногое. Все зависит от единиц, входящих в эту группу”, — подчеркнула Марта Айвазян. Тем не менее, по ее словам, на данный момент изменений формата Минской группы ОБСЕ не предвидится. “Не думаю, что произойдет изменение формата де-юре. Но де-факто — возможно”, — сказала в заключение Марта Айвазян, добавив, что такое де-факто изменение может произойти в виде продолжения сепаратных переговоров со стороны стран-сопредседателей Минской группы – то, что и, в сущности, делает сегодня Россия в лице Дмитрия Медведева.
