Фактически, Раффи Ованнисян является первым из, так сказать, основных кандидатов в президенты, который однозначно заявил о своем намерении выдвинуть свою кандидатуру на выборах. А остальные кандидаты пока продолжают молчать. Это, вероятно, обусловлено тем, что Ованнисян, возможно, является единственным из этих самых основных, который не ищет свою «судьбу» на президентских выборах, то есть, у него нет шанса получить существенные выгоды или произвести политический эффект. Вероятно, именно это его и заставляет выступить первым и играть с открытыми картами, и это в том случае, что остальные кандидаты пока молчат.
Дело в том, что политика Армении в действительности, мягко говоря, теневое явление, и следовательно все те, которые преследуют какие-либо цели, имеют какие-либо ожидания, до конца путаются играть закрыто, не раскрывая карт. В этом смысле, Раффи Ованнисян не представил политическую заявку, а может быть оставил вехи на пути своего ухода из политики, так сказать, конец так и не наступившей его эпохи. Тогда как Раффи Ованнисян на политическом горизонте Армении был деятелем, обладающим довольно серьезным потенциалом, вплоть до последнего времени, несмотря на совершенны им многочисленные ошибки и промахи. Однако Раффи Ованнисян своей же рукой разрушил последний бастион, в котором мог бы аккумулировать более или менее жизнеспособный капитал политических процессов. Речь идет об альянсе с партией «Свободные демократы». Раффи Ованнисян уничтожил этот альянс, таким образом, уничтожив тот полюс, очертания которого отчетливо проявлялись вокруг него.
Речь идет о том, что лидер «Наследия» мог бы стать, так сказать, магнитом полюса прозападных сил, и пользоваться поддержкой этого полюса. У Раффи Ованнисяна была практическая возможность стать осью, объединяющей помимо «Свободных демократов», и партию «Республика» и других деятелей, покинувших Армянский национальный конгресс, сформировав некое поле, которое, в сущности, могло бы стать беспрецедентным в канун президентских выборов в Армении. В Армении никогда не существовало подчеркнуто прозападного блока, который мог бы стать важным противовесом глобальной русификации политической арены Армении. Однако этот альянс не был сформирован, Раффи Ованнисян его уничтожил, причины чего не очень понятны, а то, что он приводит в качестве причины, скорее, похоже на инфантильность и, мягко говоря, – не очень убедительно, если не сказать – просто комично.
Быть может, все это было уничтожено еще раньше, чем произошел, так сказать, политический демонтаж, однако и здесь ответственность Раффи Ованнисяна является ключевой в том смысле, что он, фактически, не попытался пойти на взаимные уступки с существующей действительностью и представил претензии не на ось, а на центр или вершину, то есть с самого начала приняв на вооружение политику, подчинить собравшихся под своим флагом, а не сформировать объединение равных людей. Просто Раффи Ованнисян все это делает, конечно,с так называемой, аристократической изысканностью, конечно – в смысле политической культуры. Однако, в конце концов, крайность – это крайность, даже в виде изысканности.
Таким образом, на политической арене Армении очевидным образом к своей конечной линии подошел еще один игрок – Раффи Ованнисян. К ней очень близок также и Левон Тер-Петросян, если уже не подошел вплотную. Для 20-летнего политического класса Армении это неизбежный процесс, который постепенно будет распространен на новых деятелей, на всех. Это неизбежное следствие банкротства политического класса, судьба. Время в этом плане очень жестоко. У Армении, ее общества есть проблемы, за 20 лет они накопились и генерировались, все дальше отдалились от решений, чем приблизились к ним. Политический класс, его представители не сумели изменить ход развития событий, следовательно, независимо от личного участия в конкретных пороках и степени ответственности, независимо от степени честности, со временем они оказываются банкротами – были проблемы, перед которыми встали все и оказались бессильными.
К Раффи Ованнисяну и Левону Тер-Петросяну в предстоящие месяцы и в течение одного-двух лет присоединятся новые имена – из наших «старых знакомых». Проблема здесь в том, что не существует экспансии нового политического класса – прямом и переносном смысле. То есть, нет новых деятелей, которые бы сумели смело и уверенно предъявить заявку на занятие политикой – без, так сказать, поиска патриархальных возрастов. Именно здесь и останавливается время. Есть яркие индивидуумы, часть которых находятся в практической политике, однако у них нет смелости или инициативности захватить территорию. А следствие этого, что в физической закупорке появляется содержательный вакуум, что все перемешивает друг с другом, в этом случае – перемешивает старое и новое, удлиняя жизнь уже отживших свой век деятелей и превращая Армению в пирамиду политических фараонов. По-видимому, когда страна является музеем под открытым небом, значит, она является музеем во всех смыслах, даже – в политическом.
