Собеседник Первого Информационного — вице-президент российского Фонда стратегической культуры, политолог Андрей Арешев:
— Господин Арешев, что Вы ожидаете от предстоящей 5 марта встречи Саргсян-Алиев-Медведев в Сочи?
— Понятно, что ключевой темой обсуждения будет вопрос урегулирования Карабахского конфликта в первую очередь, поскольку существование этого конфликта негативным образом сказывается на всех тех процессах, которые имеют место на Южном Кавказе. Другое дело, что в настоящее время нагорно-карабахский конфликт не имеет форматов такого решения, которое можно было бы охарактеризовать как прорыв. Прорывов не будет и не предвидится. Поэтому многие эксперты и наблюдатели отмечают, что нужно вести речь не о прорыве, а о том, чтобы не допустить скатывания существующего статус-кво к новой вспышке военного противостояния. Мне представляется, что усилия российской дипломатии и ее партнеров по переговорам должны быть направлены именно на решение этого вопроса.
— То есть сочинская встреча будет очередной и ждать каких-либо сдвигов, в результате этой встречи, не стоит?
— Чтобы ответить на этот вопрос, достаточно проанализировать все прежние встречи, которых было уже более десятка на различном уровне: скажем, последнюю встречу, которая состоялась в октябре прошлого года в Москве, по результатам которой была подписана декларация по поводу обмена телами погибших на линии соприкосновения. Кроме того, мы помним, какие заявления последовали вслед за этим, мы помним, что происходило на саммите в Астане, какие прямо противоположные по направленности и по духу были выступления Сержа Саргсяна и Ильхама Алиева. И вот, все это, как и то, что происходит на линии соприкосновения сторон, — не дают повода для оптимизма. Поэтому должны ставиться более скромные цели: недопущение возобновления войны, которая может привести к непредсказуемым последствиям. И только для достижения сохранения статус-кво, усилия Минской группы дают хоть какой-то повод для оптимизма.
— Господин Арешев, какова вероятность возобновления войны, на Ваш взгляд?
— Это зависит от многих факторов, в том числе от сложной динамики развития внутриполитических и внешнеполитических процессов, — говоря о внутриполитических процессах, я конечно, имею в виду страны Южного Кавказа. В настоящее время, пожалуй излишне давать какие-то цифры в процентах о том, насколько возможно возобновление войны. Я все-таки выскажу надежду, что несмотря на то, что ситуация усложняется, она еще не подошла к той грани, за которой разворачивание военных действий является неизбежным.
— После визита статс-секретаря, заместителя иностранных дел министра иностранных дел РФ Григория Карасина, в Армению прибыл первый заместитель госсекретаря США Джеймс Стейнберг. Существует мнение, что США, видя, что РФ не удается достигнуть решения в урегулировании Карабахского вопроса, решили взять процесс в свои руки, и увеличить свою активность в переговорном процессе. Вы разделяете это мнение?
— Американцы, наряду с Россией, относятся достаточно серьезно к региону Южного Кавказа, и естественно, стараются быть максимально информированными о том, что там происходит. Другое вопрос, что же конструктивного могут предложить не только американцы, но и другие посредники, в первую очередь – именно американцы, относительно урегулирования Карабахского конфликта? Совершенно очевидно, что подключение в подобного рода споры в Косово, Абхазии, Южной Осетии, теперь и в Южном Судане, предполагает определенную модель решения таких вопросов. В случае с Нагорным Карабахом, хотя бы о частичном применении, реализации такой модели речь не идет, вместо этого выдвигаются некие абстрактные, так называемые, Мадридские принципы, которые могут существенно обострить ситуацию на Южном Кавказе. Исходя из этого, можно предположить, что задачей максимум американской дипломатии является тоже удержание статус-кво.
— Сегодня есть мнение, что Россия и Соединенные Штаты договорились обменяться ролями, и отныне Россия активно займется вопросом возобновления процесса по нормализации армяно-турецких отношений, а США возьмут в свои руки инициативу по урегулированию нагорно-карабахского конфликта. Насколько реалистичным Вы находит такой сценарий?
