Уже прошло полгода после приостановления процедуры ратификации протоколов, направленных на нормализацию армяно-турецких отношений. Тем временем, власти не спешат заявлять о провале своей инициативной, такой щекотливой для всего армянства, внешней политики. И тут, как говорится в народе, “от добра добро не ищут”.
Однако и полугодового срока заморозки-остановки процесса армяно-турецкого сближения вполне достаточно для того, чтобы мы из этого холода позаимствовали бы кусочек и для нашей логики, и попытались понять, каким же ветром внезапно занесло эту проблему в повестку армянской действительности? И еще, породив в разных слоях общества столь бурные восторги и волнения, столь же внезапно исчезла с повестки дня?
О том, что истинным заказчиком армяно-турецкого процесса примирения являлась Россия, было сказано не один раз. Были также публикации, раскрывающие связь этого процесса с русско-грузинской войной (http://www.armtimes.com/1703, http://www.armtimes .com/2136, http://www.armtimes.com/2941). Однако, кажущееся несоответствие по времени и отсутствие причинно-следственной связи заставляет нас вновь обратиться к этой теме и обосновать утверждение о том, что именно ветер августовской войны сформировал тогда нашу действительность и повестку дня.
23 июня 2008 года, находясь с официальным визитом в Москве и встречаясь с представителями местной армянской общины, нареченный президент Республики Армения Серж Саргсян заявил: “Турецкая сторона предлагает сформировать комиссию, которая должна будет изучить исторические факты. Мы не против создания такой комиссии, но только после того, как откроется граница между нашими государствами. В противном случае, этот вопрос может стать средством для затягивания процесса годами и манипуляций. В ближайшем будущем, я намерен предпринять новые шаги для стимулирования процесса урегулирования армяно-турецких отношений. По всей вероятности, я приглашу президента Турции Абдуллу Гюля в Ереван на совместный просмотр футбольного матча между сборными командами Турции и Армении”.
Здесь стоит вспомнить о том, что упомянутое предложение неизбранного имеет многолетнюю историю, и связалось оно с данным конкретным отрезком времени лишь только потому, что стояла необходимость аргументировать очередные шаги. Как бы то ни было, до того, как Гюль, в ответ на приглашение, должен был посетить Армению, страсти на Кавказе уже накалились. В августе месяце в результате русско-грузинской войны, Россия реализовала намерение вторгнуться в Грузию и вернуть свое господство на Южном Кавказе.
Людям, сведущим в политических стратегиях сверхдержав и военно-политических процессах хорошо известно, что случайных неожиданных локальных войн при участии сверхдержав не бывает. Это возможно только в стране, лишившейся суверенитета, какой является, к примеру, наша страна. Власти, исполняя заказ своих хозяев, пытаются создать для публики некую иллюзию существования спецслужб, направляя из государственного бюджета миллионы долларов в бессмысленную контору, давно превратившуюся в место для бездельников и тунеядцев, скопившихся в здании на Налбандяна 104.
Доллары сверхдержав любят счет, и миллиарды долларов тратятся на специальные службы не для того, чтобы те не замечали большие военные волнения маленьких суверенных государств. Да и аналитические центры стратегических исследований тоже финансируются вовсе не для того, чтобы танцуя под чужую дудочку, последние имели возможность аргументировать санкционирование армяно-турецкой комиссии по исследованию исторических фактов тем обстоятельством, что якобы она не будет противоречить факту Геноцида армян. А финансируются эти центры с целью разработки эффективных механизмов для провоцирования разных маленьких стран (вроде нашей), или даже для элементарного принуждения, к разным авантюрам под брендом “Единая Грузия” (“Единый Азербайджан”, “Единая Армения”), которые служат исключительно их собственным интересам.
Само течение августовской войны показало, что вся военно-политическая машина России, с военной точки зрения, отлично подготовилась к этой войне. Подготовилась она и к жесткой критике со стороны международного сообщества, и к различным ответным политическим мерам со стороны сверхдержав. Любая военная тактика, сама по себе, предполагает как нейтрализацию возможных союзников, сторонников и помощников противника, так и их приобретение для себя. Именно для достижения этой цели и был предпринят россиянами (и обнародован московской речью Сержа Саргсяна) процесс армяно-турецкого сближения.
За месяц до августовской войны, действия Сержа Саргсяна, направленные по российской команде на удовлетворение требований этой войны и её последствий, не подразумевали никакого анахронизма.
Тем временем, уже за один-два месяца до самих событий, в информационных потоках стала мелькать вероятность возникновения войны. Причем, даже в армянской прессе за месяц до войны появилась публикация об определенных тенденциях. (см. “Приготовления к войне?” -http://hzh.am/Arkhiv/2008/jule/0907/09-07.html).
Если тема о вероятности войны просто была в обращении в прессе, то деятельность специальных служб в тот же период времени, была направлена на изъятие деталей и составление выгодных программ по заказу собственных властей. Известно, что турецкие спецслужбы, например, зная заранее о предстоящей войне и о её результатах, в период уже разгоревшейся войны предостерегли Алиева воздержаться и не предпринимать ударов по Карабаху, каким бы эффективным он ни казался (http://www.regnum.ru/news/ 1280052.html).
Следовательно, процесс нормализации армяно-турецких отношений, инициированный русскими, должен был стать просто некой программой в поддержку планируемой войны, в целях решения каких-то своих определенных вопросов.
Если процессы, имевшие место в результате войны, не были бы в большей степени завершены к настоящему времени, то можно было бы говорить предположениями. Однако сегодня процессы, вызванные этой войной, позволяют нам утверждать о смысле и об истинных целях, которые преследовала Россия, инициируя процесс армяно-турецкого “примирения”.
Турция, как главная региональная держава НАТО, могла при активной поддержке США стать основным сторонником военного сопротивления Грузии. Следовательно, было необходимо заранее нейтрализовать Турцию, удержать ее от такой позиции партнерства. Однако программа-максимум заключалась в том, чтобы Турция еще и перекрыла главный путь, соединяющий Запад с Грузией, тем самым, лишив последнюю всякой поддержки (благо, все проливы-лазейки Турции на протяжении веков позволяют ей пользоваться этой функцией.) Конечно, за это пришлось заплатить. В результате, нейтрализация Турции на фоне грузинской войны, сама по себе, подразумевала изоляцию форпоста, называемого “Арменией”, что в свою очередь превращало 102-ую военную базу в пугало, забытое в подвале. Именно по этой причине, был разработан проект — торговая сделка под названием “армяно-турецкое примирение”, в которой в качестве цены, эквивалентной предоставляемым услугам (по разумению России) предлагалось отречение Республики Армения от Геноцида армян. Суть речи от 23 июня именно в этом и состояла, а из услуг, которые приобретались взамен, была названа лишь одна – открытие границы: «Турецкая сторона предлагает формирование комиссии, которая должна изучить исторические факты. Мы не против создания такой комиссии, но после того, когда откроется граница между нашими государствами». Все остальные услуги обсуждались уже исключительно в поле русско-турецких тайных переговоров и не терпели огласки. Главная задача заключалась в том, чтобы устами неизбранного президента РА прозвучало отречение Республики Армения от факта Геноцида армян.
Во время августовской войны Турция не только являлась молчаливым наблюдателем разворачивающихся событий, но и молчаливым заслоном против поддержки Запада. Все проливы перед американскими эскортами оставались закрытыми до тех пор, пока грузинские береговые военные силы потеряли всякую способность к каким-либо действиям.
Как показали последующие события, соглашаясь на сделку с русскими, Турция сделала ставку не только на избавление от Дамоклова меча — проблемы Геноцида с помощью русских, но на приобретение новой роли и позиции «миротворца» в регионе.
Продолжение следует.
