«Армения времён Никола Пашиняна за столом переговоров теперь будет наступать. И видимо, Азербайджан это начал, наконец, понимать».
Ситуация на линии соприкосновения арцахских и азербайджанских противоборствующих сил и вообще вокруг вопроса Арцаха обостряется. По сути, сегодня происходит то, что давно прогнозировалось.
После политических изменений в Армении в апреле-мае прошлого года руководство Азербайджана рассчитывало, что новое руководство Армении в лице премьер-министра Никола Пашиняна сделает в вопросе Нагорного Карабаха такие уступки, которые ожидает Баку, или, так сказать, будет более «конструктивным», чем прежняя правящая администрация Армении. Что представляет азербайджанская сторона, говоря «конструктивно», это, конечно, другой вопрос. Во всяком случае в этой атмосфере с сентября прошлого года начались неофициальные контакты между новым главой Армении — премьер-министром Пашиняном и президентом Азербайджана Ильхамом Алиевым. В частности, в Душанбе Пашинян и Алиев устно договорились предпринять конкретные шаги по снижению напряженности на границе. После этого напряженность на политическом и военном уровнях значительно снизилась, начался этап потепления, активных контактов, в ходе которого, однако, стало очевидно, что Ереван и Баку принципиально противоположны и по формату переговоров, и по содержательным вопросам урегулирования проблемы. Пашинян четко заявил, что не собирается делать нелогичных уступок и вообще говорить о компромиссах, пока Азербайджан сам не ответил на этот вопрос, готов ли он пойти на уступки или нет.
После состоявшейся 29 марта в Вене первой официальной встречи между Пашиняном и Алиевым, состоявшейся под эгидой Минской группы ОБСЕ, противоречия между Ереваном и Баку стали еще более обостряться. Армянская сторона утверждала, что должен быть восстановлен полноценный формат переговоров, утвержденный в 1990-х годах, и представители властей Арцаха должны сесть за стол переговоров, поскольку вопрос Нагорного Карабаха не может быть решен без участия Нагорного Карабаха, а Баку заявлял, что Азербайджан «принципиально против» этого. На этом фоне обострилась также военная риторика между Ереваном и Баку, и в течение последних двух недель в отрезке 9 месяцев были зафиксированы первые жертвы как с армянской, так и с азербайджанской стороны.
Нарушения режима прекращения огня на линии соприкосновения армянских и азербайджанских войск интенсифицировались еще в начале мая. Одной из основных причин этого, по мнению аналитиков, было проведение в Армении и Арцахе мероприятий, связанных с майскими праздниками. Азербайджанские ВС в этот период традиционно прибегают к военным провокациям в надежде «испортить наш праздник». Затем 27 мая в рамках регионального визита в Ереван прибыли сопредседатели Минской группы ОБСЕ, которые после этого направились в Степанакерт и Баку. 30 мая, когда сопредседатели Минской группы подводили итоги своего визита, выразив глубокую озабоченность в связи с ростом напряженности на границе, в азербайджанской прессе распространилась информация о гибели майора азербайджанских ВС, командира батальона Агиля Омарова, после чего депутат Милли меджлиса Азербайджана Айдын Мирзазаде призвал азербайджанских снайперов «ликвидировать Никола Пашиняна и Давида Тонояна». 1 июня на боевом посту одной из воинских частей Армии обороны Арцаха от пули противника погиб военнослужащий Сипан Мелконян. Армянские ВС отомстили за армянского солдата через неделю после этого, 9 июня. Но спустя несколько дней, 13 июня, вновь прозвучала печальная новость из Арцаха о том, что выстрелом противника смертельное ранение получил военнослужащий Артем Хачатрян, который, согласно некоторым записям в соцсетях, всего через месяц должен был быть демобилизован из армии.
Cобеседник Первого Информационного по этой теме- председатель Экспертного совета Research Support Foundation «Workshop of Eurasian Ideas» (Фонд поддержки научных исследований «Мастерская евразийских идей»), эксперт в области внешней политики, обороны и безопасности Григорий Трофимчук.
— Господин Трофимчук, чем Вы объясняете эскалацию напряженности на лини соприкосновения в течении последних недель?
— Новая напряжённость на линии соприкосновения стала намечаться не в конце мая текущего года. Она стала намечаться уже к концу 2016 года, в апреле которого и произошла военная вспышка. После этого прошло уже очень много времени, но поскольку решения Венского и Санкт-Петербургского саммитов, в ходе той же весны 2016 года, не реализованы, то ситуация автоматически катится к полновесной войне. Напомню, что после «апрельской» войны было достигнуто всего лишь перемирие, в том числе благодаря личным усилиям президента России Владимира Путина, была сделана временная «заморозка». И вот этот «холодильник» потёк снова. Международные наблюдатели в этой ситуации выглядят пустым местом, так, как и Баку, и Ереван в последние дни постоянно сообщают внешнему миру о том, какие удары в их сторону нанёс противник, враг. При этом наблюдатели ни разу не возложили ответственность ни на армянскую, ни на азербайджанскую армию, не провели никакого внятного расследования причин и последствий. Для чего тогда нужны такие наблюдатели, если они не в состоянии остановить эскалацию конфликта, которую видят уже все? Наверное, прав Азербайджан, когда выдвигает претензии в адрес МГ ОБСЕ. Поэтому Баку и Ереван будут и дальше перечислять фамилии своих погибших солдат, без всякой надежды, в целом, на понимание того, что же происходит на линии огня, а уже не просто, так сказать, соприкосновения. Вот именно эти причины: а) естественный уход временного перемирия; б) бессмысленность формального контроля со стороны наблюдателей, – и катят ситуацию в новую войну. А обвинять, в этом бесконтрольном вакууме друг друга в нарушении перемирия – и армянская, и азербайджанские стороны могут вечно, это всем известно.
— Другой, не менее важный вопрос: если стороны руководствуются такими подходами, то есть, Минобороны Армении теперь придерживается более жесткой линии и не исключает более наступательные, карательные действия для упразднения и сдерживания агрессии противника, а с другой стороны нарастает военная риторика и в Азербайджане, мы видели даже, что депутат азербайджанского Меджлиса призвал ихних снайперов «ликвидировать Пашиняна и Тонояна», то есть, сейчас одна сторона равносильно отвечает другому за свои потери, другая отвечает тем же и так далее, это не приведет к более крупным столкновениям, к более крупным военным действиям – локальным или широкомасштабным, то есть к реальной эскалации конфликта?
— Рано или поздно такое развитие событий, естественно, приведёт к прямым вооруженным столкновениям. Помимо невыполнения решения апрельских саммитов 2016 года придётся учитывать и тот факт, что в Баку крайне негативно оценивают все заявления премьер-министра Армении Никола Пашиняна по карабахским переговорам, с тех самых пор, когда было произнесена ключевая формула «Мир на территории мы не меняем». Таким образом, весь многолетний переговорный процесс поставлен под вопрос. Азербайджанская сторона считает, что её обманули и что весь этот новый четырёхлетний (с апреля 2016 г.) переговорный цикл прошёл впустую. Поэтому азербайджанская армия вряд ли будет себя особо сдерживать, так как считает, что правда на её стороне, что она слишком долго ждала и терпела. Но тактическое счастье пока что на армянской стороне, так как, и я уже об этом сказал, международные наблюдатели ведут себя так, как будто ничего не замечают. Но надо понимать происходящее, все эти угрозы и с точки зрения политической, военной психологии. Когда идёт слишком много вербальных угроз, они очень редко переходят в реальные дела и удары. Настоящий, по силе, удар наносится в полной тишине, под прикрытием мирных заявлений. Любая сторона, непрерывно грозящая своему врагу, показывает не свою силу, а свою слабость.
— Как Вы думаете, почему это началось после визита Минской группы ОБСЕ? О чем они говорили, что обсуждали, о чем не договорились?
— Это началось сразу же после визита Минской группы ОБСЕ, потому что слабость, отсутствие авторитета этого органа становятся ясными каждому солдату, не говоря уже о политиках. Визитов этой группы, казалось бы, стороны должны бояться, так как именно она и должна выносить свои вердикты. Однако на деле происходит так, что скоро начнут стрелять в спины самим этим наблюдателям, если они вовремя не унесут оттуда ноги. Группа ни о чём уже не в состоянии ни с кем договориться, а стороны при этом хаотически стреляют друг в друга. У меня при этом даже складывается ощущение, что у кого-то из сопредседателей, внутри самой группы, есть установка от своего политического руководства на максимальное раскручивание военного сценария в Карабахе и вокруг него.
— И кстати, что, на Ваш взгляд, 11-ого июня премьер Армении обсуждал у себя с Каспршиком?
— Особых секретов здесь никаких нет. То же самое, что и всегда: чтобы Армению никто не трогал. Но только Армения времён Никола Пашиняна отличается от Армении времён Сержа Саргсяна тем, что спокойно и покорно сидеть за переговорным столом она уже не будет. Она и за этим столом теперь будет наступать. И видимо, Азербайджан это начал, наконец, понимать.
— И еще один вопрос: посол РФ в Армении господин Копыркин на этой неделе заявил в ходе пресс-конференции, что, по его мнению, известные договоренности Вены и Санкт Петербурга активно обсуждаются в рамках процесса урегулирования конфликта? Как Вы думаете, откуда у посла такое сведение или предположение? Почему он вспомнил сейчас об этом? Или может быть просто журналист был инициатором поднятия данного вопроса? Вообще, сейчас стороны могут вернуться или должны ли вернуться к этим соглашениям?
— Естественно. Нет никаких сомнений, что венские и санкт-петербургские договорённости до сих пор активно обсуждаются. Вот только главная проблема в том, что эти обсуждения ни к чему конкретному не приводят. Нет официального ответа и на главный вопрос: кто первым нанёс удар в апреле 2016-го? А раз нет его по тому апрелю, то нет и по этому маю. Именно по этой причине в зоне конфликта снова стреляют. И хорошо ещё, как я уже сказал, не в самих контролёров, которые, если их не будут трогать, продолжат своё обсуждение и в 2030, и в 2050 году. Кажется, нужен ещё один контролирующий орган, который бы стоял над МГ ОБСЕ и занимался контролем её деятельности. Я бы, например, как эксперт, давно занимающийся этой темой, с удовольствием вошёл бы в такую структуру. И тогда, поверьте, обстановка в зоне конфликта стала бы постепенно меняться.