Вызвавший большой ажиотаж на общественно-политическом поле Армении Ара Абрамян, на своей известной пресс-конференции относительно вступления в армянскую политику, сделал одно заявление, которое кажется, не удостоилось внимания. Речь идет об одной детали, которая, вероятно, скрылась в большом шуме, который поднялся из-за его заявления о вступлении в политику. Ара Абрамян заявил, что в марте примет окончательно решение – откроет ли партию, и примет участие в парламентских выборах, или нет.
Этой детали, кажется, никто не придал значения, между тем, она довольно интересная также в том контексте, что около года назад именно в этот период Серж Саргсян заявлял, что он выразит свое окончательное мнение относительно конституционных изменений в феврале-марте. Что произошло потом, все помнят – в феврале-марте в Армении установилась полностью новая политическая ситуация, совершенно новый статус-кво, был расформирован неправительственный полюс, из политики вышел Гагик Царукян. После чего Серж Саргсян придал размах процессу конституционных изменений, уже, по сути, не имея ни одного существенного конкурента или противника.
А сейчас Ара Абрамян заявляет, что в марте примет окончательное решение. Сомневается ли Ара Абрамян в том, что до марта сможет развернуть какую-либо деятельность в политическом плане, или до марта он ожидает какое-либо переломное событие в Армении. Возможно, ожидает в России, учитывая то, что основой армянской политической деятельности Ара Абрамяна, тем не менее, является Россия.
Так или иначе, во внутриполитической жизни Армении март, кажется, становится определенным ориентировочным месяцем, и в этом смысле, конечно, пропущенная деталь в речи Ара Абрамяна достойна внимания. Не исключено, что с точки зрения, так сказать, окончательного решения Абрамяна, решающее значение имеет какое-либо внешнее событие, скажем, в процессе Карабахского конфликта, и от этого события зависит, насколько целесообразна политическая деятельность Абрамяна в Армении. И не исключено, что речь может идти о размещении российских вооруженных сил в зоне Карабахского конфликта, скажем, под эгидой миротворцев, и если в этом вопросе будет окончательное согласие, или, так сказать, раскол на внешней плоскости, то тогда нужно будет, чтобы Ара Абрамян своей партией и деньгами обеспечил, так сказать, внутренний раскол, и «поддержку» этих решений со стороны общества.
Не исключено, что Москва ожидает до марта достичь какой-то ситуации, в случае которой останется уже подготовка необходимой почвы внутри Армении. С другой стороны, безусловно, в нынешней геополитической ситуации столь же логичным и вероятным может быть то, что Ара Абрамян попросту ждет, что до марта могут быть серьезнее трансформации в системе власти России, параллельно с развитием экономических проблем, и тогда тоже отпадет целесообразность армянской «командировки» Абрамяна.
