Собеседник Первого Информационного – депутат из фракции партии «Процветающая Армения» (ППА) Национального Собрания Армении Микаел Мелкумян.
— Господин Мелкумян, после визита в марзы в рамках реалити-шоу «Да», Вы попросили чиновников РА поехать в села, встретиться с крестьянами и поинтересоваться их заботами. Фактически, при пропаганде «да» для конституционных изменений вы больше ознакомились с проблемами и недовольствами людей.
— Когда едешь в марзы и говоришь о Конституции, наши граждане в сельских общинах сразу спрашивают, какое влияние окажет это на их нынешнее состояние. А мы пытаемся объяснить, что, конечно, эта связь опосредованная и косвенная. Если меняется модель управления, если меняется форма принятия политических решении и содержание, и становится более демократичным, более конкурентным, то есть, разделительная линия проходит не на плоскости парламент-правительство, а на плоскости власть-оппозиция в парламенте. То есть, если управление становится более конкурентным, повышается подотчетность, и во всем у оппозиции будет своя роль, то это, в конце концов, приведет к тому, что будут приниматься более эффективные и более правильные решения. Но крестьяне спрашивают, как изменится их состояние именно сегодня, именно сейчас. Конечно, это означает, что они хотят, чтобы люди, занимающие высокие должности в нашей системе государственного управления – областных администрациях, мэриях, министерствах приходили к ним. Почему занимающие высокие должности, поскольку это они решают вопросы. И сказали бы, что одну из существующих проблем можно решить сегодня, другую можно будет решить в течение шести месяцев, и так далее.
— То есть, конституционные изменения не очень интересуют наших граждан, их больше интересует решение своих социальных проблем.
— Интересует, но если быть искренними, это не на первом месте. Не то, чтобы крестьяне, сидя у себя дома, обсуждают Конституцию. Интересуются, хотят понять, что это такое, но для них это не первоочередной вопрос. Хотят знать, как повлияют эти изменения на армию, будет ли мир в стране. В рамках конституционных изменений их интересуют вопросы относительно безопасности, рабочих мест, эмиграции. И я думаю, что нашим чиновникам ничего не будет стоить, если в месяц 1-2 раза они посетят общины, напишут список проблем, и решат их. Есть проблемы, которые не требуют финансов, они чисто организационные. Есть проблемы, которые требуют. Есть проблемы, которые требуют вмешательства сверху, чтобы в местных инстанциях был порядок, внимание. Люди многого не хотят.
— А представили власти не едут в общины, чтобы встретиться с людьми?
— Конечно, не едут. Очень мало едут. Связь очень слабая. Есть еще проблема справедливости, чтобы и без того малые ресурсы распределялись равномерно, и люди не будут жаловаться. Но если знают, что существующие ресурсы не распределяются равномерно, от этого портится настроение. Но люди не ждут депутатов. Конечно, я не могу сказать, что я ничего не могу сделать, я могу поднять вопрос, написать закон. Но вопросы решает правительство. Но для граждан не имеет значения, кто ты, ты обязан решить вопросы. И я понял, что крестьяне нуждаются в визитах чиновников, чтобы обращали внимание на их проблемы.
— Возможно, таким образом, чиновники избегают ответственности, не едут, и обещают решить их проблемы или сразу, или через месяц, или через год.
— Не думаю, просто в системе управления нужно поменять внутренний менеджмент, чтобы он стал человекоцентрическим, чтобы лицом повернуться к конкретному человеку, к конкретной семье. Потом нужно на местах хорошо организовать работу. А на местах, чем лучше организовывается работа, в верхах проблем становится меньше. Тем не менее, однозначно нужно ехать в села, и разрядить ситуацию. Если человек чувствует, что о нем заботятся, правда, вопросы не решаются, но есть внимание, обязательно его настроение меняется.
— Вы, судя по всему, знакомы с заявлением посла США в Армении Ричарда Миллса, что если антикоррупционный совет не покажет рассчитываемые результаты, они, возможно, прекратят финансирование. Вы являетесь членом этого совета, как работает эта структура?
— В этих заседаниях я особо не участвовал. Летом один раз было заседание, я отсутствовал из Армении, после этого не было заседаний.
— Фактически, комиссия особо и не работала.
— По-моему, заседания бывают раз в три месяца. Была утверждена программа, я знаком с этой программой, с тем, что нужно сделать в каждой сфере, но пока что не было заседания. Я считаю, что антикоррупционная стратегия стратегией, но нужно решить несколько проблем, имеющих общественное звучание, потом показать людям, что да, структура действует эффективно.
