«Я опасаюсь, что вас объявят народом-победителем, народом-героем, который в этот трудный момент может встать с нами плечом к плечу, и насколько я понимаю, включение Армении в общую систему ПВО – это только начало очень больших приготовлений».
Собеседник Первого Информационного – российский журналист и политический аналитик Вадим Дубнов.
— Господин Дубнов, насколько, на Ваш взгляд, этот инцидент со сбитым российским самолетом Су-24 турецкими военно-воздушными силами на турецко-сирийской границе может изменить ситуацию в Сирии? Как долго может длиться обострение отношений России и Турции?
— Очень трудно судить. Ближайшие дни покажут как будут развиваться события, но я думаю, что обострение будет интенсивным но не долгим, потому что долгого обострения себе не могут позволить ни Москва, ни Анкара, ни НАТО, ни Евросоюз. Россия и Турция соберут все патриотические бонусы, после чего начнется медленная нормализация, если не случится чего-то неоправданного. Здесь очень высокая степень случайности, потому что все, что случилось, это в первую очередь ошибка Москвы, от которой она не застрахована.
— Кстати, накануне президент Турции Тайип Эрдоган заявил, что не хочет эскалации конфликта с Россией после инцидента с российским Су-24. В свою очередь Владимир Путин, по словам пресс-секретаря Дмитрия Пескова, «подчеркнул неизбежность последствий после таких недружественных действий турецкой стороны», но речь не о военных последствиях.
— Да, прекращено сотрудничество с Турцией по военной линии, и сегодня было еще заявление Пескова о том что, — я конечно не помню дословно,- Москва намерена проанализировать все что случилось, потом принимать решения. То есть обе стороны посылают друг другу сигналы о том, что они готовы к минимизации последствий.
— Звучали много мнений, что Россия даже может начать войну с Турцией. В этом смысле, Россия как-то ответит с военной точки зрения?
— Нет, я думаю что она просто обозначит какие-то приготовления, готовность к большим боевым подвигам, но конечно до самих подвигов дело не дойдет, и я думаю, что какие-то договоренности по разграничению полетов будет достигнута. Переговорная позиция Турции – это бесполетная зона, переговорная позиция России – право летать там, где он захочет. Думаю, что будет найдет компромисс между этими позициями.
— А чем этот случай опасен для Армении? Что грозит безопасности Армении в этом смысле? К чему должны мы быть готовы?
— Я опасаюсь, что вас объявят народом победителем, народом героем, который в этот трудный момент может встать с нами плечом к плечу, и насколько я понимаю, включение Армении в общую систему ПВО – это только начало очень больших приготовлений, к которым Армении придется быть готовой, потому что вряд ли Армения может чего-то возразить о новом военном братстве. И в этом, я думаю, достаточно большая опасность.
— Некоторые американские эксперты заявляют, что Москва может вовлечь сирийских армян, может вовлечь Ереван в конфликт на их стороне. Как Вы оцените это?
— Я не думаю, что там настолько много армян, чтобы это статистика могла быть воспринята всерьез. Я не думаю, что армяне готовы там серьезно воевать, потому что приграничных курдов, туркменов мы знаем, но о боевых намерениях и способностях армян в этом районе (Латакия,-А.С.) я ни разу не слышал. Это не такой серьезный фактор, который может серьезно повлиять на ситуацию.
— Совсем недавно турецкие военные вертолеты пересекли воздушную границу Армении и Турции, и это было оценено как опасный инцидент. Сейчас Турция может обострить ситуацию таким шагом, потому что мы знаем, что Турция воспринимает Армению как военного и политического союзника России?!
— Это будет зависеть от того, как будут развиваться события в дальнейшем. В принципе, теоретически я не исключаю никаких драматических сюжетов в будущем, потому что обе стороны достаточно радикально себя ведут, обе стороны могут ошибиться, и взаимные ошибки может привезти к тому, что начнутся непредсказуемые событие. Но я скорее оцениваю это теоретически. В практическом смысле, то, что случилось 25-го ноября, по моему мнению, станет поводом для серьезных переговоров и договоренностей.
— И последний вопрос: вообще на этот конфликт нужно смотреть в контексте российско-турецких отношений или отношений России и стран НАТО?
— Вы знаете, здесь есть два ответа, один из них, скажем так, системный. Отношения России и Турции ухудшались, но они ухудшались контролируемо и предсказуемо. Было понятно почему они ухудшаются, были понятны причины и мотивы этого ухудшения, и обе стороны прекрасно понимали ту границу, которую в этом ухудшении переходить не хотят. Но Турция сыграла на опережение довольно сильно, и это еще 2-3 недели назад не входило в планы обеих сторон. То, что случилось 25-го, не входит в системное развитие отношение России и Турции. Именно поэтому сейчас обе стороны будут минимизировать ни то, чтобы вычеркнуть это событие из совместной истории, а для того, чтобы как-то снизить его значимость, для того, чтобы вернуться к тому контролируемому и системному ухудшению отношений, о которых я говорил перед этим.
То же самое касается НАТО, потому что к радикальному ухудшению отношений с Россией никто не готов, никто не хочет, но в принципе то, что случилось 25-го, может заставить натовские страны относиться к России с еще большей осторожностью.
