Собеседник Первого Информационного – заведующий кафедрой иранистики ЕГУ, востоковед Вардан Восканян.
— Господин Восканян, министр иностранных дел Армении Эдвард Налбандян 5-го июня посетил Тегеран, и встретился с президентом Ирана Хасаном Роухани, потом с вице-президентом Али Салехи, и секретарем Высшего совета национальной безопасности Шамхани. Было отмечено, что президент Ирана сказал, что в ближайшее время он намерен посетить Армению. Во-первых, какие результаты дал визит Налбандяна в Тегеран, и насколько способствовал углублению отношений, можете обозначить перспективы?
— По моему мнению, визит был крайне важным особенно в нескольких направлениях. Во-первых, следует подчеркнуть то обстоятельство, что в ходе визита был подписан меморандум об упрощении, а по сути, и устранении визового режима между Арменией и Ираном, и о политике границ, что является крайне важным обстоятельством, а также определенным показателем того, что армяно-иранские отношения дошли то такого политического уровня, что, по сути, визовый режим мешает отношениям между двумя странами, и, как Армения, так и Иран пойдут на аннулирование, либерализацию этого режима. Другим важным обстоятельством, которое должно было удостоиться нашего внимании я в общем контексте этого визита, было одно крайне интересное заявление, сделанное со стороны президента Исламской Республики Иран о том, что Армения продолжает рассматриваться для Ирана важнейшим звеном, в рамках программы о создании коридора между Персидским заливом и Черным морем. И еще одним важным заявлением в этом контексте было заявление президента Ирана о том, что Иран готов даже оказать Армении технические и инженерные услуги, с целью реализации этой программы. По сути, все те опасения, все те проблемы, которые были в определенных слоях нашего общества, относительно того, что, возможно, Иран перестанет рассматривать Армению в качестве важнейшего звена или одного из вариантов реализации этой программы, этим заявлением, фактически, выходят из повестки дня. Как Иран, так и Армения продолжат свое сотрудничество в этом направлении. У нас есть хорошая возможность стать важнейшим звеном для связывания Персидского залива с Черным морем, которое будет включать две части, первый – это возможности трассы Север-Юг, и второе – это проект Армения-Иран, вокруг которого тоже идут процессы, то есть, этот вопрос тоже не вышел из повестки дня армяно-иранских отношений, повестки дня, которая, если рассмотреть в хорошем смысле, то вполне благоприятна с точки зрения развития мировой торговли, развития мировой коммуникации, потому что Персидский залив является важным звеном на пути передвижения товаров из Дальнего Востока в Европу, и может быть полезным также и для нашей страны, потому что наша страна может стать частью этой крупномасштабной программы мирового значения.
— Что теперь даст визит Роухани, и каково его значение? Роухани после избрания в 2011 году впервые посетит Армению, почему именно в этот период он решил приехать в Армению?
— В целом, повестка дня или график взаимных визитов президентов двух стран устанавливается по варианту различных соглашений, и данный период, по сути, не имеет никакого значения. То есть, судя по всему, сейчас удобный период для президента Ирана, учитывая то, что Иран является исламским государством, и имеет множество отношений, как в регионе, так и в мире, в этом плане, визит в Армению, по сути, не является показателем. Что касается важности визита, то, прежде всего, это обстоятельство важно с той точки зрения, что фактически новоизбранный президент Ирана посещает соседнюю страну, имеющую важнейшее стратегическое значение для Ирана, и кроме того, визит будет также и определенным показателем уровня армяно-иранских отношений, и в этом плане, не случайно, даже перспектива встречи вызвала значительную истерию в Азербайджане, речь идет о режиме Баку.
— Вы сказали, что для Ирана Армения имеет стратегическое значение, чем это выражается?
— Есть несколько сфер, в которых интересы Армении и Ирана почти по всем пунктам совпадают, это, прежде всего, проблема региональной безопасности, по большому счету, возникла интересная ситуация, когда Армения на Южном Кавказе фактически, сдерживая стремления Азербайджана, способствует безопасности Ирана, особенно северных районов Ирана, в отношении которых диктаторский режим Баку имеет стремления, исходя из различных соображений, и делая акцент на том обстоятельстве, что эти территории тюркоязычные. И в этом плане, мы, фактически сдерживая Азербайджан в Арцахе, или вдоль всей границы Республики Армения, или, иначе говоря, занимая ресурсы Азербайджана, способствуем безопасности Ирана. С другой стороны, участие иранской стороны в Сирийском конфликте, и вообще в контексте радикального ислама, в каком-то смысле способствует нашей безопасности, сдерживая радикальных исламистов в регионе, в частности на границах Армении. В этом контексте Армения и Иран, казалось бы, борясь на двух фронтах, не имеющих никакого отношения друг к другу, по сути, в каком-то смысле, обеспечивают также и интересы друг друга. Есть также и другие направления: прежде всего, цель Ирана заключается в том, чтобы после выхода из международной изоляции, обеспечить стабильные и безопасные для себя выходы на Запад, на север, на более широкие рынки, и с этой точки зрения, Армения не только является самым коротким путем Ирана, но и самым безопасным путем, дружественной страной, где фактически интересы Ирана не нарушались даже в случае давлений со стороны различных международных игроков, даже в тех условиях, когда Иран находился под режимом международных санкций. Следовательно, с этой точки зрения также важна и принятая в свое время позиция Армении по части формирования сегодняшней региональной повестки дня.
— А железная дорога Иран-Азербайджан не может быть альтернативой, потому что, кажется, она дешевле?
— Есть одно крайне важное обстоятельство: мы должны постоянно учитывать то, что Иран является региональной сверхдержавой, то есть, Иран, по сути, будет разрабатывать и вести свою политику с учетом собственных интересов, во многих случаях, даже имея мощный потенциал, закрывая глаза на интересы других, чему мы были свидетелями в годы санкций, когда огромное давление, которое оказывалось на Иран, в частности в плане смены режима в стране, фактически имело нулевой результат. В этом контексте отношения иранцев с РА или сотрудничество Исламской Республики с нашей страной вообще не исключает его сотрудничество или отношения с другими странами региона, в том числе и с Азербайджаном, просто здесь есть одно важное обстоятельство, что иранская политическая элита в случае равных условий, по сути, всегда отдавала предпочтение нашей стране, и в дальнейшем, кажется, будет поступать таким же образом.
— Господин Восканян, то есть, Вы считаете, что это уравновешенная политика, или есть акценты в нашу пользу?
— Политическая элита Ирана, как и в случае любой сверхдержавы, или государства, имеющего большую численность населения, состоит из различных слоев, где есть, как отдельные проармянские деятели и круги, так и исключительно происламистские круги, и круги, которые иногда даже ведут определенную политику против интересов Ирана, речь идет о различных пантюркистских кругах, которые внутри Ирана, прикрываясь шиитским исламом, в некоторых случаях, даже иранскими национальными интересами, продвигают лоббистское участие других стран в этой стране, и влияние на решения политической элиты, фактически осуществляется посредством них. Но есть одно важное обстоятельство: мы должны отличать пропагандистские пузыри от реальности. В частности, недавно именно из Азербайджана прозвучало заявление о том, что иранская сторона отрезок железной дороги Решт-Астара оценила в 900 миллионов долларов.
— Интересно, что азербайджанская сторона заявила, что Иран поможет построить ее.
— Диктатор Азербайджана во многих случаях, имея определенные средства, или показывая, что имеет, пытается работать с Ираном с этой методологией. У такого мощного, и имеющего значительный экономический потенциал государства, как Иран, не думаю, что в вопросе 900 миллионов будут трудности, то есть, это также является показателем того, что, по сути, иранцы затягивают эту программу, или оставляют, чтобы эту программу реализовал Азербайджан, а Азербайджан, как вы знаете, имеет значительные экономические трудности, это уже не тот Азербайджан, который был несколько лет назад, когда цены на нефть достигали своего пика. Иранская сторона даже в некоторых случаях делает имитацию, что она заинтересована в некоторых процессах, речь также идет об этих процессах, и в случае наличия дополнительных возможностей, Иран будет развивать также и альтернативные пути, то есть, ни в коем случае, мы не должны питать иллюзию насчет того, что иранцы будут сидеть и ждать эксплуатации нашего пути, они попытаются применить альтернативные пути, но в случае условий предпочтение отдадут нашей стране.
— Господин Восканян, Вы сказали, что Армения для Ирана важна с точки зрения безопасности, полагаю, Иран тоже должен предпринять шаги для укрепления, для повышения уровня безопасности Армении, особенно после четырехдневной войны, какие Вы видите шаги?
— По сути, если попытаемся охарактеризовать роль Ирана в нашем регионе, то должны применить термин «стабилизирующий». Иран пытается своими уравновешивающими позициями предпринимать шаги для предотвращения войны, и способствовать стабильности в нашем регионе. Эта стабильность, и сложившаяся де-факто ситуация, хотя бы только в плане границ, выгодна Ирану, потому что сократилась ирано-азербайджанская граница, в пользу Арцахской Республики, и граница Арцах-Иран, по сути, является стабильной границей, на этой линии границы, по сути, никогда не осуществлялись антииранские действия, эта граница никогда не был очагом напряженности между Арцахом и Ираном, не говорю уже об отрезке с Республикой Армения, а что касается остальных отрезков, которые сегодня контролирует Азербайджан, то оттуда постоянно осуществлялись антииранские действия, в свое время даже были выстрелы на этой границе, и это факт, который должен быть четко зафиксирован, до сих пор эта граница используется не только со стороны Азербайджана в качестве платформы для различных антииранских действий, но и со стороны третьих игроков. В частности, не секрет, что этой границей и возможностями пользуется Израиль, который для Ирана является врагом номер один, или номер два, после Саудовской Аравии, на Ближнем Востоке, в любом случае, для Ирана Израиль является враждебной страной, и использует границу Ирана и Азербайджана с азербайджанкой стороны. Это тоже важное обстоятельство того, что иранцы не заинтересованы в том, чтобы эта приграничная ситуация изменилась в пользу Азербайджана, несмотря на мирную риторику, несмотря на призывы к сторонам о сохранении равновесия.
— Иранская сторона всегда выступает с жесткой позицией вокруг вопроса размещения миротворцев в зоне конфликта, но сейчас, кажется, немного смягчил свою позицию, больше нет такой резкой позиции, посол сказал, что это должны решить президенты двух стран. Изменилась ли позиция Ирана в этом вопросе?
— Позиции Ирана не изменились, иранцы однозначно являются сторонниками того, чтобы в регион не вступали третьи силы, любая третья сила, которая окажется возле границы Ирана, по сути, со стороны Ирана будет рассматриваться, как угроза безопасности государства. В этом вопросе тоже, кажется, наши позиции совпадают с позицией Ирана, потому что, по сути, наши войска могут четко контролировать ситуацию на всем отрезке линии границы, даже в случае такой широкомасштабной провокации, как четырехдневная война, навязанная нам со стороны Азербайджана, в которой, несмотря на многочисленные трудности, и к сожалению, потери, армянская сторона показала, что в может в одиночку осуществлять свою миссию с точки зрения сохранения мира в нашем регионе, и нанесения адекватного ответа оккупантам. И это не может не укрепить наши позиции в глазах Ирана. Думаю, иранцы также осознают, что армянская сторона может и в состоянии контролировать ситуацию, управлять всеми возможными рисками, и с этой точки зрения, фактически, вступление этих миротворцев становится бессмысленным.
— Как прокомментируете азербайджанские пропагандистские шантажи, что если Роухани приедет в Ереван, Алиев отправится в Израиль, что это означает?
— Есть одно важное обстоятельство, если обратите внимание на шаги Азербайджанской Республики, с точки зрения развития сотрудничества с Ираном, то очевидно, что в большинстве случаев режим Баку копирует наши шаги. Армения и Иран говорят о железной дороге, и через некоторое время Азербайджан спешит обсуждать такую же проблему с Ираном, делает эту проблему актуальным вопросом. Мы говорим о высоковольтной электрической линии, азербайджанская сторона сразу же бежит в Иран с этой проблемой. Получилась интересная ситуация, и лично для меня она удовлетворительная и в каком-то смысле радостная, когда мы диктуем повестку дня Азербайджана в отношениях с Ираном, но здесь есть определенная доля риска. То есть, после того, как продиктовали повестку дня, мы должны осуществить четкие шаги для того, чтобы сделать максимально качественной и быстро осуществить повестку дня, сформированную между нами и Ираном. Любое углубление наших отношений с Ираном беспокоит режим Баку, иногда бросает в панику, иногда вызывает истеричную ситуацию, свидетелями которой мы были сегодня, когда количество публикаций азербайджанских СМИ дошли до того уровня, когда между Ираном и Азербайджаном фактически была ситуация холодной войны. Речь идет, прежде всего, о временах правления Ахмадинежада, с этой точки зрения, политика угроз, которую ведет Азербайджан, разделяется на несколько сфер, первая – Азербайджан углубит свои отношения с Израилем, Алиев отправится в Израиль. И без того, Азербайджан имеет огромное поле для сотрудничества с Израилем, поле, которое, именно по описанию Алиева, и по данным документов, распространенных «Викиликсом», является только видимой частью айсберга, и с этой точки зрения, угрожать Ирану углублением отношений с Израилем, по сути, является неэффективным шагом. С другой стороны, подобная угроза входит в противоречие с другой угрозой, с тем, что Иран, будучи исламским, шиитским государством, должен защищать интересы шиитов, интересы мусульман в Азербайджане, в противном случае, Иран не имеет право называться исламским государством, и другие подобные безответственные заявления. В таком случае, как объяснить то, что почти из одних и тех же уст звучит угроза с точки зрения углубления отношений с Израилем, то есть, мы знаем, как относится мусульманская часть Ближнего Востока к Израилю, и наоборот, и в этом контексте угрозы Азербайджана, по сути, настолько нелогичные, что противоречат друг другу. Совсем недавно одна из телекомпаний Азербайджана опубликовала объемный материал, в котором, конечно, под большим вопросом писали о том, что Иран дает оружие Армении. Теперь это противоречит именно сказанному Алиевым, когда он в Германии заявил, что Армении предоставляет оружие только Россия, то есть, азербайджанская антииранская и антиармянская пропаганда даже путает стандарты, четкие планки, противореча самой себе.
— Господин Восканян, насколько изменилась политика Ирана, если сравнить сегодняшние времена и период 90-ых?
— Есть одно важное обстоятельство: вообще в контексте внутриполитических событий Ирана, которые всегда нужно учитывать при анализе политики этой страны, и что касается политики, осуществляемой внутри страны, по сути, разделение на консерваторов и реформистов на политическом поле условное, и эти два крыла во многих случаях действуют взаимосвязано, на поле сотрудничества, заменяя друг друга в необходимых для государства стадиях, а также, если взять в относительном разрезе Иран в период правления отмеченных вами четырех президентов, то следует отметить, что очевидно, что каждый из них способствовал продвижению национальных интересов собственного государства. Приведу пример, который может даже показаться парадоксальным: в годы правления Ахмадинежада ядерная программ Ирана также и усилиями Ахмадинежада была настолько раздута, что после этого Хасан Роухани, придя к власти, немного снизил планку, снизив также и степень напряженности, смог прийти к согласию с международным сообществом, со странами «Шестерки», то есть, по сути, даже политика Ахмадинежада, которая, кажется, находилась в противоречии с сегодняшней политикой Роухани, не противоречит сегодняшней политике, а дополняет ее, или является преддверием для осуществления сегодняшней политики, это вовсе не означает, что внутри Ирана нет довольно выраженной внутриполитической борьбы, есть разные стороны, есть разные интересы, есть внутриполитическая борьба, но идет политическая борьба вокруг одной важной оси – это интересы государственности Ирана, или же, если мы выйдем из политологической терминологии, и обратимся к теоретической терминологии востоковедения, это была идея Ирана, идея, которая в головах, как иранского общества, так и иранской политической элиты постоянно сидела, как нерушимая, стабильная особенность, которая всегда была характерна Ирану, государственности Ирана, насколько это совпадает с историческими реалиями, это уже другой вопрос. Она постоянно рассматривается, как вечная, нерушимая, стабильная, и неуязвимая идея, и с этой точки зрения, и консерваторы, и реформисты, и умеренные, и левосторонние, и правосторонние всегда работают в направлении этой идеи, а не в направлении ее разрушения, провала, а в направлении развития сохранения этой, как они говорят, безупречной и кристально чистой идеи. С этой точки зрения, опыт Ирана может послужить примером, подход иранцев в отношении государственности имеет тысячелетние традиции, и в каком-то смысле, остальные страны региона, особенно те страны, которые имеют искусственный характер, речь, прежде всего, идет об Азербайджане, есть и другие государства, должны извлечь уроки из Ирана, уроки в положительном смысле этого слова, это страна, которая исторически в этом регионе почти всегда имела статус сверхдержавы, в то же время, способствовала миру и стабильности в регионе, и с этой точки зрения, внутриполитические изменения в Иране не оказывают значительного влияния на развитие государственности этой страны.
— Тем более, что духовный лидер больше занимается внешней политикой, не так ли?
— Политическая система Исламской Республики Иран сегодня такова, что решения относительно многочисленных жизненно важных проблем принимает духовный лидер Исламской Республики Иран Сейед Али Хаменеи, и с этой точки зрения, существование такого института во многих случаях уравновешивает логику борьбы на политическом поле, не позволяя, чтобы эта борьба дошла до крайности.
