Следственная группа по “делу 1-го Марта” имеет нового руководителя: это следователь Специальной следственной службы Армении Вахинак Джаназян. Он заменил Ваагна Арутюняна, который на протяжении трех лет ничего не сделав для раскрытия “дела 1-го Марта”, а скорее всего, сделав все, чтобы вдруг раскрытия не случилось, перешел на должность начальника Управления по расследованию особо важных дел Главного следственного управления Полиции. Что же меняется в результате смены руководителя в “деле 1-го Марта”?
Нет сомнений, что ход дела не обусловлен личностью руководителя, поскольку “дело 1-го Марта” находится в компетенции, мягко говоря, более высоких ступеней власти, а конкретнее – резиденции президента. Однако, тем не менее, представляется любопытным, почему власть пошла на этот шаг. Ваагн Арутюнян был настолько полиции нужен? Или же он перестал быть нужным в следственной группе по “делу 1-го Марта”? в том-то и дело, что если Арутюнян был так нужен в полиции, и власть его перевела туда для этого, то этим она выразила свое презрительное отношение высокого уровня к “делу 1-го Марта”, и заявление Сержа Саргсяна о том, что нужно придать новый импульс раскрытию дела, можно тем самым считать потерявшим силу.
А если мотив в том, что в пребывании Ваагна Арутюняна на должности руководителя следственной группы по “делу 1-го Марта” больше нет необходимости, то тогда возникает вопрос – почему? От него ожидали какую-то опасность, халатность или оплошность? Или не доверяли ему, считая, что в выборный период он может попасть под ненужное влияние и по “делу 1-го Марта” властям преподнести неприятные сюрпризы?
Во всех случаях, ситуация получается интересной, и стоит следить за дальнейшим развитием событий. Конечно, не стоит иметь лишних ожиданий в раскрытии дела. Вопрос, так сказать, “закрыт” на уровне ПАСЕ. Хотя, нет сомнений, что никто не имеет право запретить ПАСЕ “открыть” дело по новой. Несомненно, что данное решение было политическим, следовательно, изменение политической ситуации может подвигнуть ПАСЕ вернуться обратно к проблеме 1-го Марта, тем более, что для возвращения есть большое количество путей и большая возможность выбора.
То есть, не надо исключать и того, что власть, хорошо понимая все это, просто пытается для себя предусмотреть и сконструировать страховочные пути выхода, чтобы в случае предвыборного или послевыборного изменения политической ситуации возможное возвращение ПАСЕ к вопросу 1-го Марта не застигло бы ее врасплох.
