И хотя в случае парламентской модели государственного управления парламентские выборы, фактически, становятся единственным «источником» формирования власти, тем не менее, очевидно, что выборы 2017 года сами по себе такими не являются. Не являются по той простой причине, что они происходят в условиях наличия важного пробела.
Речь идет о 2018 годе, скорее, об окончании президентских полномочий Сержа Саргсяна в 2018 году, что произойдет в апреле. Это приведет к отставке правительства и формированию нового кабмина, однако здесь, конечно, вопрос не в том, какая судьба постигнет нынешнее правительство, премьер-министра, останутся ли Карен Карапетян и его команда также и после апреля 2018 года или нет, разрешим ли конституционный запрет в связи с постоянным проживанием в Армении в течение четырех лет или нет? Все это, так сказать, второстепенные или производные детали ключевого вопроса, так как ключевой вопрос заключается в том, намерен ли Серж Саргсян после 2018 года сохранить власть? Для сохранения власти, конечно, есть несколько вариантов, скажем, посредством выдвижения на должность премьер-министра или будучи председателем РПА, другими словами, являясь де-факто «генсеком». У каждого из вариантов есть свои нюансы, особенности, и, конечно, срок жизнеспособности или «годности». Однако, в любом случае, пока этот вопрос остается открытым, будет означать, что открытым остается вопрос власти. То есть, результат выборов 2017 года по большому счету будет временным, результатом, подлежащим изменению. В каком виде проявится это изменение – другой вопрос, возможен ряд вариантов – как юридических, так и политических.
Все будет зависеть от того, что произойдет после апреля 2018 года, изберет ли Серж Саргсян вариант сохранения власти или же ее передачи? Это полностью разные режимы и психология в правящей системе, и также будут продиктованы разными обстоятельствами. Все это не означает, что сформированный в результате выборов 2017 года статус-кво безоговорочно изменится после апреля 2018 года, или же перед этим. Возможно, что все останется по-прежнему, не возникнет особой необходимости в переменах. Однако парламент 2017 года будет подчинен проблеме 2018 года, – а не наоборот.
Серж Саргсян как на пороге конституционного референдума 2015 года, так и несколько месяцев назад в интервью арабскому телеканалу «Аль-Джазира» заявлял, что планы в связи с его будущим в политике обусловлены результатами РПА на парламентских выборах 2017 года. Конечно, это так, но, по большому счету результат 2017 года будет зависеть от планов Сержа Саргсяна, и если эти планы того потребуют, то результат парламентских выборов 2017 года с течением времени подвергнется как минимум де-факто изменению, и с этой точки зрения вопрос 2018 года остается открытым не только для премьер-министра, но и того большинства, которое будет сформировано в парламенте.
