Вчера первое заседание Национального Собрания Армении шестого созыва стартовало с пространного, можно сказать – программного выступления Сержа Саргсяна. Говорить, что мы услышали что-что чрезвычайно новое или же Серж Саргсян сформулировал тезис развития страны – было бы преувеличением. Ничего подобного не было. В широком смысле выступление Сержа Саргсяна было эмоциональным, однако с явно программной составляющей, с цифрами. Мы выслушали книжные истины, однако не настолько важно содержание этого выступления, сколько его структура, и та среда, в которой прозвучали слова Саргсяна, его мессиджи, направленные на будущее, причем таков будущее, в котором сам Серж Саргсян имеет большую, ключевую роль.
Это было не выступление президента, который уйдет год спустя, а послание будущего первого лица – программное выступление премьер-министра или «генсека», который считает, что все государственные институты – парламент, правительство подчинены партии, диктату ее первого лица. В этом смысле и были раскрыты планы Саргсяна на 2018 год, и дан старт операции «Серж Саргсян».
Конституционные изменения только лишь в формальном плане обеспечивают переход к парламентской модели, а в действительности создается действующая в подчинении Сержа Саргсяна некая система, которая еще более эгоцентрична, чем даже суперпрезидентское управление. И вполне в эту логику укладывается то, что премьер-министром и председателем парламента назначаются люди, не имеющие политической биографии и политических же принципов. В созданной Саргсяном системе сильным личностям, деятелям с характером делать нечего.
И не суть важно, будет ли Серж Саргсян после апреля 2018 года премьер-министром или «генсеком», контролирующим парламентское большинство и правительство. Все равно Серж Саргсян будет первым лицом, и доказательством этому является его вчерашнее выступление. Серж Саргсян говорит о перспективе создания двухпартийной системы, однако само по себе понятно, что именно скрыто в реальном подтексте его слов. Не хотим подробно комментировать политические теории, профессионально обосновывать, что выбранная в Армении форма госуправления и избирательная система не могут привести к созданию двухпартийной системы. Но и это неважно, и в действительности Саргсян говорит не конституционными, политическими категориями, а всего лишь дает понять, что его будущая и, по сути, неконтролируемая власть будет основана на «сосуществовании» РПА и ППА (или блока «Царукян»), на выявленном год спустя завуалированном парламентском большинстве. И это даже не политическая договоренность и сосуществование, а система правил игры, которая заменит политические решения и формирующие их формальные инструменты.
Печальная действительность же заключается в том, что внутри системы или вне ее нет центров противодействия, очагов проявления политической воли, и операция «Серж Саргсян» легитимируется печально известной формулой «бесшумности», которая стала основным признаком выборов, политической системы, общественных отношений.
