В ближайшие дни сопредседатели Минской группы ОБСЕ побывают в регионе – с целью обсудить с властями Армении, Арцаха и Азербайджана вопросы, касающиеся урегулирования Карабахского конфликта.
На эту тему Первый Информационный побеседовал с экспертом по вопросам Ближнего Востока и Кавказа Станиславом Тарасовым.
— Как Вы считаете, чего можно ждать от визита сопредседателей, с какой целью они приезжают в Ереван, Степанакерт и Баку, и какие результаты могут дать переговоры со сторонами?
— На днях Международная кризисная группа опубликовала отчет, который предупреждает, что вероятность обострения конфликта резко возросла. И в этом смысле сопредседатели, которые посетят Баку, Ереван, Степанакерт, пытаются понять позиции сторон, так как они стремятся призвать к жизни решения саммитов в Вене и Санкт-Петербурге – с целью внедрения системы мониторинга на линии соприкосновения и разместить наблюдателей. Если судить по недавно сделанному Игорем Поповым заявлению, то не только Армения, но и Азербайджан негласно дал согласие на увеличение числа международных наблюдателей на линии соприкосновения. Они числом в семь человек, и сейчас стороны обсуждают, где конкретно должны быть размещены наблюдатели, потому что мониторинговая система связана с ротацией. Все уже надоело того, что Баку и Ереван каждый раз различным образом комментируют инциденты на границе и, естественно, обвиняют друг друга, а сейчас нужен и голос ОБСЕ, который четко укажет на агрессора, и примет соответствующие решения. Это имеет принципиальное значение, так как если Минская группа ОБСЕ посредством своих наблюдателей на линии соприкосновения обвинит одну из сторон в агрессии, затем примет соответствующее решение, и даже может инициировать резолюцию Совета безопасности ООН.
Это означает, что урегулирование конфликта поднимется на более высокий уровень. Азербайджан долге время оказывал сопротивление, но политическая ситуация для него резко изменилась. В первую очередь события на Ближнем Востоке развиваются не так, как предполагал Баку. Во-вторых, Турция сейчас физически не в состоянии содействовать Азербайджану, потому что у нее есть проблемы с Европой и США – из-за сирийских курдов. Турецкие войска в состояии сейчас создать еще один очаг конфликта, участвовать в этом каким-либо образом. Нет, они могут сделать заявление в поддержку Азербайджана, но реальной помощи оказать не могут.
В-третьих, Азербайджан принял участие в организованном в Эр-Рияде саммите арабских и исламских государств, на котором Трамп выступил против Ирана, а сосед Ирана Азербайджан участвовал в этом саммите, а это означает, что он негласно поддержал политику Трампа против Ирана. Таким образом, возможностей для возобновления широкомасштабного регионального конфликта на карабахском фронте стало меньше. Отсюда и исходят попытки сопредседателей каким-либо образом заморозить конфликт.
— То есть, сопредседатели со сторонами обсудят подобные конкретные, практические вопросы?
— Да, у них на повестке конкретные проблемы, и первая из них – вопрос наблюдателей, второй – мандат Каспршика, третий – мониторинговая система. Это – технические вопросы, за которыми, конечно, стоит большая политика.
— А доклад кризисной группы, по Вашему мнению, является ли серьезным поводом для беспокойства? Это попросту логический анализ или же также сведения о возобновлении войны?
— Я хочу сказать одну вещь: да, сейчас много пишут и много говорят об эскалации, судя сообщениям, обстановка неспокойная на линии соприкосновения, но лично мне кажется, что дело не дойдет до вооруженного столкновения, потому что изменились обстоятельства. Прежде всего, война не нужна Армении, и это понятно. Во-вторых, если Азербайджан развяжет войну, то может остаться в одиночестве, его могут обвинить в агрессии, и международное отношение к Карабаху может резко измениться. Я не исключаю, что могут даже пригрозить Азербайджану признанием независимости Карабаха. И неслучайно, что Кризисная группа предлагает установить прямую телефонную связь между президентами Армении и Азербайджана. Это тоже новый момент.
Многое меняется, меняется у политическая ситуация в Армении и Азербайджане. Армения совершает переход к иной модели госуправления, и в Азербайджане есть кризисные вопросы. Сейчас Алиев хочет понять, кто будет его партнером по переговорам, если Саргсян отойдет в сторону. Есть много подобных нюансов касательно того, каким образом они себя проявят в этом смысле. Алиев и Саргсян – многолетние партнеры, они прекрасно друг друга знают и чувствуют. По большому счету, ни один, ни другой никогда не пересекали «красную черту» — несмотря на апрельскую войну. А сейчас неизвестно, как себя проявят новые власти Армении. Алиев в свою очередь находится под давлением военного крыла, все понимают, что Алиев не добился никакого результата, ничего не сделал за годы своего правления, и отсюда возникает вопрос: а хотел ли он вообще что-то сделать? Если хотел, то кто ему мешал? Необходимо искать ответы на эти вопросы во внутренней ситуации в Азербайджане.
— Есть ли сигналы о том, что в Азербайджане обострилась борьба между различными группировками во власти? Не увеличивает ли это возможность для того, чтобы во внутренней политике Азербайджана спекулировали на карабахском вопросе?
— Это увеличивает возможность того, что одна из антиалиевских группировок может спровоцировать конфликт, но если они спровоцируют новый конфликт, они будут решать задачу не Карабаха, а свои внутренние проблемы. Они могут использовать эскалацию конфликта в качестве повода для обострения ситуации внутри Азербайджана. Очень мало есть информации о внутренней обстановке в Азербайджане. Ясно одно, что в Азербайджане есть военная партия и группа, у которой есть своя точка зрения касательно урегулирования конфликта, но она понимает, что проблема может быть решена различными путями. Первый путь – война, что маловероятно и второй – смена власти в Азербайджане. Трудно сказать, как долго продлится эта ситуация.
— Будут ли сопредседатели обсуждать со сторонами вопрос возможных встреч глав МИД или президентов Армении и Азербайджана?
— Все может обсуждаться. Вначале они хотели организовать очередной саммит Алиев-Саргсян, но не получилось. Потом хотели организовать встречу глав МИД, но из-за уничтожения «Осы» вооруженными силами Азербайджана диалог сорвался. Сейчас возникла пауза, и посредники теперь вынуждены все начать с нуля. Конечно, сопредседатели попытаются организовать встречу министров, и, вероятно, будет заявлено, что они будут готовить саммит президентов. Но вопрос в том, что в случае встречи президентов должен обсуждаться какой-либо проект урегулирования. Мы знаем, что таких проектов было много, но о них ничего не публикуется, так как стороны условились вести тайную дипломатию. Но понятно, что они во время встреч ни в нарды не играют, ни пьют коньяк. Есть какие-то детали, которые не предают гласности. Они беседуют час-полтора. Это означает, что есть какие-то технические вопросы, которые не разглашаются. Мы можем придумывать какие-то версии, но все равно, конкретных данных нет.
