Франция Эммануэля Макрона имеет совершенное иное качество в смысле как внутреннего, так и внешнего восприятия. Пока еще трудно дать содержательную характеристику новой Франции, трудно говорить о ее признаках, потенциале самопроявления, но очевидно, что повестка Макрона более амбициозна и всеобъемлюща. Новый президент Франции пытается установить общеевропейскую планку.
Внешне может показаться, что во всем этом затеряется своеобразность Франции, ее особенность. Однако это впечатление воображаемо, обманчиво, потому что если повестка Парижа станет сопоставимой и гармоничной с общеевропейской повесткой, то от этого Франция станет только сильнее. Точно так же, как сегодня Германия в мировом восприятии отождествляется с единой Европой, что говорит о мощи, жизнеспособности этого государства.
За последние дни один факт не ускользнут от внимания аналитиков и экспертов. Почти все обратились к царящей на армяно-азербайджанской линии соприкосновения напряженности – ООН, Евросоюз, Госдеп США, пресс-секретарь МИД России, но из Парижа не прозвучало реакции – несмотря на то, что Франция является страной-сопредседателем Минской группы ОБСЕ. Согласитесь, что это вовсе не присуще инициативному Макрону.
Вся проблема в том, что, по всей видимости, мы имеем дело с новой французской политикой, которая свой мандат на различных международных площадках отождествляет с европейским. Именно в этой логике Франция, вероятно, сама и инициировала принятие последнего заявление ЕС по вопросу Нагорного Карабаха или же, даже если и не инициировала, то считает, что в реакции Брюсселя заложена и позиция Франции.
Это – новая тенденция в политике Франции, и можно предположить, что впредь Париж на всех международных площадках, в которых имеет отдельное присутствие, будет выступать с европейским мандатом, в статусе спикера ЕС. Это касается и Минской группы ОБСЕ, ее сопредседательства.
Это обстоятельство, конечно, усиливает мандат Франции, делает ее политическое присутствие более легитимным и сильным. С другой стороны, высокая планка амбиций Франции встретит сопротивление со стороны Трампа и Путина, потому что этих двух деятелей объединяет, по сути, отрицательное отношение к единой Европе. Однако в прочерчиваемых противоречиях межличностный компонент – самый слабый, и он подчиняется столкновению геополитических интересов, мировоззренческих ориентаций.
Сейчас трудно спрогнозировать, какова будет новая карабахская политика Франции, или скорее – какую роль посредством Франции будет играть Брюссель в процессе урегулирования, но очевидно одно – французский мандат будет более активным и инициативным, чем бы прежде.
