Владимир Путин пока не решил – покинет ли в 2018 году президентскую должность или нет. Об этом президент РФ заявил накануне, во время встречи с российскими школьниками. Отвечая на вопрос одного из присутствующих на встрече школьников, Путин сказал: «Я пока не решил – продолжу работать на этой должности или нет. Поживем – увидим».
Если заметили, почти точно такой же ответ дает и Серж Саргсян, когда его спрашивают о премьерской перспективе.
Нельзя проводить прямые параллели между внутриполитическими развитиями в Армении и России, также мы не склонны к примитивной мысли о том, что Саргсян буквально все согласовывает с Кремлем. Такого нет и быть не может. Но есть и иная истина, которая заключается в том, что Армения, по сути, российская периферия – со схожими системами, мышлением, ментальностью, ценностями. В таком случае даже и нет необходимости что-то согласовывать, потому что в Ереване прекрасно понимают то, что происходит в Москве, и какой отклик это может получить в Армении.
Путин прекрасно понимает, что постепенно перестает быть консенсусом российской системы. В России сам по себе системный консенсус находится под угрозой, потому что эта страна в очередной раз за свою историю стоит перед водоразделом цивилизационного выбора.
«Прозападность» или «славянофильство» может быть и старые термины, но от этого сущность сегодняшней дилеммы российской элиты не модернизируется, а, тем более, не увеличивается вероятность для компромисса между двумя полюсами. Путин все еще контролирует ситуацию, и может спокойно баллотироваться и победить на выборах в будущем году. Это не проблема и даже победа Путина в следующем году может быть более легитимной, если власти не наделают глупостей и даст Алексею Навальному возможность участвовать в выборах. И это даже шанс для Путина, потому что это одно из средств, при помощи которого можно консолидировать систему. Но пока, с неопределенностью в своих планах на 2018 год, Путин мстит системе – подвергая ее потрясениям и принуждая к консенсусу вокруг собственной персоны – хотя бы в разрезе на 5-10 лет. В обратном случае Путин грозится отдать власть и систему на суд общества уже в будущем году.
Приблизительно то же самое делает и Серж Саргсян, но, конечно, на провинциальном уровне и с провинциальной повесткой. Он также сегодня контролирует ситуацию, и спокойно в эту же минуту может заявить, что в 2018 году займет должность премьер-министра. Именно с такой целью он изменил Конституцию, но даже децентрализация власти не гарантирует, что в долгосрочной перспективе системный компромисс проявится в лице Сержа Саргсяна. Саргсян желает сохранения личной власти, но боится ответственности за нее. Страна стоит перед серьезнейшими вызовами, вплоть до возобновления войны и перспективы дефолта. Саргсян уверен, что в случае форс-мажора система принесет его в жертву – из инстинкта самосохранения. И для того, чтобы это предотвратить, он делает все для назревания «форс-мажора» — ставя на свои планы на 2018 год гриф секретности.
Серж Саргсян решает две задачи: во-первых, подготавливает генеральную фильтрацию в системе, потому что от его внимательного взгляда не ускользают люди, которые на данном этапе неопределенности по утрам ему льстят, а вечером присягают в верности Карену Карапетяну. Но сверхзадачей Саргсяна не является Карапетян (для того, чтобы от него избавиться, достаточно одной его подписи), а то, чтобы система капитулировала перед ним, лишилась возможности маневрировать. В этом случае через несколько лет Серж Саргсян сам сможет принести в жертву криминальную олигархию. Такова особенность сегодняшней ситуации в Армении – через несколько лет что-то будет принесено в жертву. Серж Саргсян на шахматной доске хочет остаться «королем», который при необходимости может жертвовать своими «пешками». Серж Саргсян тоже шантажирует систему, угрожая уйти и всех принести в жертву сейчас, если вокруг него не будет достигнут «королевский» консенсус.
