Остается ли в процессе карабахского урегулирования венская повестка или нет? Это – наиболее часто задаваемый после встречи Налбандян-Мамедъяров в Нью-Йорке вопрос, а также и, пожалуй, единственная выражаемая тревога – в связи с тем, что венской повестки больше нет, а это было так сказать повесткой Армении, так как ключевым в ней было внедрение международного механизма по поддержанию режима перемирия.
Практически, это было арцахско-азербайджанским разграничением, своеобразной демаркацией, которая в Вене оказалась в повестке урегулирования. Это было для Азербайджана первым политико-дипломатическим последствием после его апрельской авантюры, зафиксированным на проведенной в Вене под эгидой США встрече Саргсян-Алиев. После этого Баку попытался на второй встрече, состоявшейся через месяц под эгидой Путина в Санкт-Петербурге аннулировать эту повестку, но США и Франция не позволили сделать это. Третья же встреча так и не состоялась.
А сейчас речь идет и вероятности третьей встречи, однако в заявлении сопредседателей Минской группы ОБСЕ после рассмотренной как подготовительный этап к ней встречи Налбандян-Мамедъяров, не было никакого упоминания о венской повестке, что стало основанием для заключений или тревоги, что венская повестка впредь аннулирована. Так ли это или нет –довольно трудно сказать, потому что никто не знает, о чем говорят участники процесса урегулирования на различных встречах. С другой стороны, чисто теоретически венская повестка является так сказать политической атмосферой, а не конкретным процессом, которая должна за определенный период времени сделать реальностью внедрение международных механизмов для поддержания режима перемирия.
Несомненно, что Баку на это не согласится, а Баку не загонят в угол, не будут оказывать давления, потому что один из потенциальных «оказывателей давления» на Баку – Россия, также против подобной демаркации, потому что она снижает возможность для российского менеджмента в конфликте, что является для Москвы ключевым элементом в ее общей кавказской политике. Таким образом, очевидно, что практической перспективы тому, что в ближайшем или видимом будущем появиться соглашение касательно механизмов по поддержанию перемирия, не было, пожалуй, с самого начала.
Иное дело вопрос политической атмосферы, когда Баку, так сказать, за весь постапрельский период был вынужден быть в роли отрицающего, сопротивляющегося, защищающегося. И вот когда с повестки выходят венские договоренности, то и Баку выходит из этой своей роли. В этом вопрос и цена повестки, следовательно, именно здесь и можно говорить о дипломатическом упущении. Если, конечно, венская повестка окончательно изъята. С другой стороны, только лишь то, что сопредседатели не упомянули о венской повестке в своем заявлении после встречи Налбандян-Мамедъяров, дает ли основание сделать вывод об аннулировании повестки? В конце концов, в этом заявлении сопредседатели практически ни о чем и не говорили, следовательно, если нет венской повестки, то что же есть? А что может быть? Практически не намечается ничего, что могло бы заменить венскую повестку, за исключением, пожалуй, варианта, когда появится какое-либо имитационное содержание, переговоры, которые будут, так сказать, шагом на встречу Азербайджану.
То есть, Баку воздержится от авантюр на границе, шантажа широкомасштабной эскалацией, а вместо этого венская повестка временно изъята, но не из процесса вообще, а из лексикона, текстов сопредседателей – для того, чтобы не подвергать Баку излишнему дипломатическому давлению и показывая, что в действительности переговоры возобновлены без предусловия о внедрении механизма перемирия. Конечно, пока рано говорить даже о том, что переговоры возобновились, но намечается возможность прихода к согласию вокруг этого «условия», что может оказаться выгодным для всех – по меньшей мере в определенной среднесрочной перспективе. Однако очевидно, что это будет временным решением, которое даже можно посчитать висящим на ниточке, и стабилизация ситуации требует максимально институциональных и предполагающих ответственность решений.
Хотя, с другой стороны, не исключено, что в случае второй авантюры венская повестка вернется не только за стол переговоров или встреч, а уже непосредственно, прямиком на арцахско-азербайджанскую границу, придав юридическую и институциональную констатацию статусу-кво.