30 октября, как и объявлялось заранее, в Баку состоялось торжественное открытие железной дороги Баку-Тбилиси-Карс протяженностью 900 км, в котором приняли участие президенты Турции и Азербайджана, премьер-министры Грузии, Казахстана и Узбекистана. Руководители стран-участниц сделали громогласные заявления о политико-экономическом значении железной дороги и о выгодах, которые можно получить от этого проекта. Например, президент Турции Реджеп Тайип Эрдоган сказал, что открытием этой железной дороги они заявляют о создании прямого железнодорожного сообщения от Лондона до Китая. Эрдоган заявил, что если из Китая в европейские страны грузоперевозки через Северный и Южный коридоры составляли 45-62 дня, то, используя железную дорогу Баку-Тбилиси-Карс, этот срок сократится до 12-15 дней. Страны-участницы надеются, что по дороге Баку-Тбилиси-Карс ежегодно будет перевозиться 17 млн. тонн грузов и до 1 млн. пассажиров, и кроме того, она станет одной из важнейших составляющих «нового шелкового пути» на линии от Китая до Европы. Нас, однако, больше интересует ее возможное влияние на Армению, учитывая явное намерение двух стран, финансировавших строительство – Турции и Азербайджана, выдавить Армению из всех подобных региональных программ сотрудничества и сделав основным условием участия Армении решение Карабахского конфликта на условиях, выгодных Азербайджану.
На эту тему Первый Информационный побеседовал с депутатом Госдумы РФ, директором института стран СНГ Константином Затулиным.
– Господин Затулин, как Вы в общих чертах оцениваете открытие железной дороги Баку-Тбилиси-Карс, учитывая оценки, что этот проект в значительной степени может быть направлен на изоляцию и усиление блокады Армении?
– Ясное дело – этот проект является конкурентом и для Армении, и для России, потому что по этой железной дороге планируется перевозить грузы, грузопотоки и пассажиропотоки в обход как нашей, так и вашей страны. С другой стороны, препятствовать реализации экономических проектов весьма сложно, если вы не предлагаете чего-то взамен или не в силах это реализовать, поэтому приходится учитывать все эти обстоятельства. Это один из тех многочисленных проектов, которые, по сути, направлены на то, чтобы обойти территорию Российской Федерации и не быть связанным транзитом через ее территории. Армения также является в этом смысле «табуированной» страной для участников проекта, так как главную роль в этом проекте играют Турция и Азербайджан, а их отношение к Армении известно.
– Но Грузия, кажется, предложила России присоединиться к железной дороге.
– А как Россия должна присоединиться, на каком участке или с какой стороны?
– Тем не менее, подобные экономические проекты обычно имеют какие-то стабилизирующие свойства, положительно влияют не только на развитие регионального сотрудничества, но и на укрепление общей стабильности. Баку-Тбилиси-Карс может иметь подобное влияние?
– Железные дороги, как часть инфраструктуры, в долгосрочной перспективе всегда способствуют формированию других элементов инфраструктуры, поэтому как структурный проект, железная дорога всегда имеет гораздо более важное значение, чем просто инвестиция и просто вложение каких-то средств в какие-то отдельные производственные мощности. Она формирует вокруг себя определенную среду, и это, конечно, также необходимо понимать.
– Можем мы этот проект считать неким вызовом в частности для Армении?
– Это вызов не только для Армении, но и для России, если рассматривать все в категориях вызовов, но это далеко не первый транспортный коридор, который прокладывается в этом направлении. Начало положил нефтепровод Баку-Тбилиси-Джейхан, а это, по сути, одна часть этой магистрали, просто в данном случае она имеет вид железной дороги. Она просто ориентирует связи.
– В этом случае как должны отреагировать Россия и Армения, какие шаги предпринять, какие идеи предложить?
– Россия и Армения не будут воевать из-за этого. Россия и Армения должны найти привлекательные варианты, чтобы грузопотоки устремлялись в том направлении, которое выгодно им. Такие варианты есть. Скажем, проект Баку-Тбилиси-Карс абсолютно игнорирует интересы Ирана. С другой стороны, у Армении отличные отношения с Ираном. Вот вам и повод, чтобы иранские грузопотоки направились через территорию Армении и дальше. Но учитывая фактор Грузии, возникает вопрос: а что дальше? У Армении довольно сложные отношения с Грузией, и это гораздо более сложный вопрос, чем отношения Армении и Азербайджана. В случае с Азербайджаном все очень просто, у Армении и Азербайджана враждебные отношения, а с Грузией отношения конкурентные. Надо искать, в чем состоит интерес Грузии, чтобы Грузия не препятствовала, а содействовала развитию подобных магистралей, например, на север.
– Грузия, кстати, весьма интересна в этом контексте, особенно при нынешнем правительстве. Грузинское правительство пытается вести более сбалансированную и так сказать, многовекторную политику.
– Да, конечно. Я это понимаю. Надеюсь, что сам привлечен к этой работе, но также надеюсь, что эта простая мысль приходит в голову не только мне, но и тем людям, которые по идеи должны осуществлять внешнеполитические и внешнеэкономические проекты России.
– А как в России вообще относятся к внешней политике Грузии?
– Довольно осторожно. При всех ожиданиях и некоем потеплении атмосферы вокруг российско-грузинских отношений, тем не менее, позиция Грузии задана, и задана в евроатлантическом варианте. Такое впечатление, что Грузия не может выйти из этой колеи, которая была вырыта предшественниками нынешнего правительства, предшественниками предшественников этого правительства, и при всех намерениях, может быть у кого-то они вполне искренние и добрые, но степень свободы Грузии в смысле налаживания отношений с Россией находится на минимальном уровне, поэтому несмотря на смену президентов, политических фигур Грузии, несмотря на жестокое поражение антироссийских сил, которые, безусловно, на политической сцене были представлены в первую очередь в лице Саакашвили, серьезного такого прорыва в отношениях России и Грузии не произошло. Хотя отмечается ренессанс в сфере культуры, скажем, деятели культуры активно сотрудничают, много ностальгических воспоминаний, увеличились поездки из России в Тбилиси и вообще в Грузию. Все это есть, но пока это оказывает слабое влияние на межгосударственные отношения. Они коренным образом не улучшились, и конечно, в основе этой затянувшейся паузы известные разногласия по вопросу Абхазии и Южной Осетии, которые вряд ли удастся преодолеть, если ориентироваться на пожеланиях грузинской политической элиты, которая хочет возвращение этих территорий.
