Собеседник Первого Информационного – главный редактор армяноязычной платформы Грузии «Алик медиа» Арсен Харатян:
– Господин Харатян, На саммите Восточного партнерства, состоявшемся 24 ноября в Брюсселе, Армения и Европейский союз подписали соглашение о «Всеобъемлющем и расширенном партнерстве». Как вы оцениваете этот факт? Что даст этот договор Армении?
– Я считаю очень важным подписание документа. Этим документом обеспечится последовательная интеграция с Евросоюзом. Конечно, это также играет большую роль в либерализации визового режима. Давайте не будем забывать о процессах в 20 пунктов, которые должны последовать за этим – реформы, которые должно осуществить правительство Армении, которые чрезвычайно важны. Это также позволяет гражданскому обществу оказывать давление на правительство для осуществления этих реформ.
У нас нет участка зоны свободной торговли, мы подписали политическую часть соглашения, и в этом смысле, конечно, будут какие-то различия в сравнении с Грузией, Молдавией и Украиной.
– В эти дни также звучат пессимистические оценки о том, что этот документ не имеет большого значения и всего лишь обновлен документ, вошедший в силу в 1999 году. Тем не менее, мы можем сказать, что, подписав это соглашение, Армения намного приблизилась к Европе?
– Естественно, это другой документ. Его наличие не обусловлено только Арменией и армянской стороной. Именно в результате кризиса на Украине и, возможно, кризиса в отношениях между Россией и ЕС, Евросоюз и пересмотрел свой подход «все или ничего». На примере Армении также был создан прецедент, что с государствами-членами Восточного партнерства должны вестись переговоры и обсуждаться документы на тех же принципах и по той же логике. В этой связи это очень важно с точки зрения более широких отношений – с точки зрения отношений Россия-ЕС, ЕС-Восточное партнерство.
– Почему на этот раз подписание документа стало возможным? Является ли одной из причин то, что это соглашение не противоречит нашим обязательствам перед ЕАЭС? Даже посол России в Армении был очень дружелюбен и сказал, что суверенная Армения может быть частью любого союза. Почему они так вдруг «подобрели»?
– Это сочетание ряда факторов. Процесс подписания этого соглашения на сей раз проходило максимально открыто. И ЕС, и Армения договорились процесс согласовывать с другими партнерами, чтобы не было «сюрпризов». Но проблема и в том, что в некотором смысле изменились отношения с Россией и их позиции. Похоже, что Четырехдневная война, проданное Азербайджану оружие оказали большое влияние на качество этих отношений: если это так, то мы должны иметь более широкую возможность строить наши суверенные отношения.
Но мы должны также учитывать тот факт, что это не будет иметь широких возможностей в экономическом смысле и подразумевает политический процесс, но, тем не менее, ЕС сделает некоторые инвестиции в Армению. Я считаю, что Россия не против инвестиций ЕС.
Кроме того, через несколько лет возможна либерализация визового режима. Другое дело, сколько времени это займет, в случае Грузии, Молдавии это длилось 1,5-2 года, мы должны посмотреть, сколько это продлится у нас, это подразумевает реализацию определенных обязательств. Разумеется, парламенты государств-членов ЕС, Европарламент должны ратифицировать это. И в будущем нашим гражданам будет предоставлена возможность свободно перемещаться в Европу, то есть наши сдвиги определенно будут диверсифицированы и будут в сторону не только России, но и стран Шенгенской зоны.
– Каждый раз, когда Армения смотрит на Европу и движется к ЕС, российская пропаганда активируется по украинскому и грузинскому примерам: смотрите, что произошло с Крымом, Абхазией и Южной Осетией. Они напоминают – у вас есть неурегулированный конфликт, и если вы продолжите это делать, вы потеряете Карабах и прилегающие районы. Как избавиться от этой пропаганды и не позволить таким опасениям препятствовать развитию нашей страны?
– На официальном уровне мы пока не слышим негативных отзывов от России, но в российских СМИ есть некоторые сообщения, которые уже говорят о том, что наш стратегический партнер может принять такое решение. Да, до этого был активен подход, заключающийся в том, что дальнейшее углубление отношений с ЕС подразумевает определенные потери.
Фактически фиксируется, что это не совсем так, но это не совсем так и в противном случае – не ценой потерь, как та же Молдова, Грузия, Украина (может быть, пример Украины немного отличается), но они не были предварительным условием с точки зрения углубления отношений с ЕС. Рано или поздно у той же Украины, Грузии и Молдавии должна возникнуть проблема восстановления отношений с Россией, и эти открытые вопросы должны быть решены в один прекрасный день. В известном смысле, да, подтверждается, что точка зрения на потери земель и углубление отношений с ЕС не является монополией, что позитивно и приветствуется. Дело не просто в том, чтобы потерять территории, это проблема разрешения конфликтов, в которых ЕС является бенефициаром.
– А в случае Грузии с точки зрения общественного восприятия европейская интеграция оправдана?
– Я могу положиться на исследования, которые были сделаны. Большинство граждан Грузии продолжают оставаться сторонниками улучшения отношений с Европой, что не означает, что число людей, которые выдвигают проблему улучшения отношений с Россией, меньше. Однако более 70 процентов населения по-прежнему поддерживают постоянную интеграцию Грузии с Западом и, в частности, с Европейским союзом.
– А в случае с Арменией, вы думаете, ситуация изменилась? Насколько этому способствовали преступление Пермякова, Апрельская война, когда опасность продажи российского оружия в Баку стала особенно очевидна?
– Я думаю, что в Армении в результате различных процессов в отношениях с Россией проявляется прагматичный подход, который очень важен и позитивен. То есть фраза «Россия – наш спаситель» не имеет той актуальности, которую она имела раньше. Но позвольте мне также упомянуть, что если улицы Тбилиси были затоплены флагами ЕС после подписания Соглашения об ассоциации или либерализации виз в Грузии, то, например, в Армении не было особого воодушевления. Это говорит о том, что с точки зрения коллективного восприятия мы, возможно, рассматриваем эти вещи более практично. Мы рассматриваем это не как преимущество, данное нам, а как следующий этап наших отношений.
