Вслед за заявлением Сержа Саргсяна о перспективе своего премьерства последовал приговор суда, вынесенный Жирайру Сефиляну. Была ли рассчитана подобная последовательность или нет, сказать трудно, во всяком случае в политике, пожалуй, подобных случайностей не бывает. Так или иначе, примечательно, что после заявления Саргсяна, Сефилян приговаривается к десяти с половиной годам лишения свободы, что, по сути, является весьма суровой мерой наказания, и к тому же, пожалуй, мерой весьма показательной.
Серж Саргсян с одной стороны заявляет, что он – без пяти минут премьер-министр, намекает, что в ряду мотивов есть и случай с «Сасна Црер», и что и сегодня звучат призывы к решению проблем на улице, и затем за этим следует суровый и показательный приговор Сефиляну, которым Серж Саргсян показывает, что настроен решительно ко всем попыткам предотвращения своего премьерства посредством потрясений или выходящих из ряда вон развитий. Однако параллельно этому по ту сторону проблемы находится то, что Саргсян словно бросает вызов обществу, говоря – а ну, выйдите на улицу, а я посмотрю.
Дело в том, что была точка зрения, что Саргсян оттянет заявление о своем премьерстве до 15-16 апреля, чтобы после заявления у так называемой оппозиции или оппозиций не было времени на то, чтобы вывести общество на улицу и дать назреть критической ситуации, даже если считается, что для этого есть дефицит не только времени, но и ряда ресурсных обстоятельств. Саргсян, фактически дает 20 дней времени. Более того, за этим следует суровый приговор по делу Сефиляна, или не мягкий, а, пожалуй, некий показательный приговор, который немедленно связывая с заявлением Саргсяна о премьерстве, может произвести, так сказать, максимально сильный эффект, пробудив общественное недовольство.
Или Серж Саргсян полностью уверен в том, что ничего подобного быть не может, и нет готового выйти ради всего этого на улицу общества, и по это самой причине демонстрирует свои мускулы, или же Саргсян, имея некоторые опасения, пытается так сказать, заставить их созреть раньше времени, причем даже намного раньше, чем даже могли планировать организаторы и разработчики этих вероятных действий.
Параллельно всему этому, Серж Саргсян, казалось бы, также пытается подчеркнуть так сказать контраст, говоря, что с одной стороны предлагает довольно удобные условия тем, кто является «молодым лидером», или иными словами тем, кто готов договориться касательно новой системы и новых правил игры, ну а с другой стороны проявит максимальную жесткость в отношении тех, кто эти правила отвергнет. С этой точки зрения приговор Сефиляну также является определенным вызовом, брошенным тем политическим группам, которые обсуждают максимально радикальные варианты борьбы против премьерства Саргсяна.
Саргсян, по всей видимости, руководствуется общеизвестной логикой «лучшая защита – нападение», и решает не ждать, пока вызов бросят ему. В то же время, он, казалось бы, поощряет радикальные реакции, словно подготавливая для себя «легитимную», прием, «легитимную» с международной точки зрения атмосферу для применения силы в случае необходимости – не постфактум, а даже в каком-то смысле превентивных силовых инструментов.
