Символично, что параллельно визиту президента Ирана в Баку, Анкару посетил министр обороны Азербайджана Гасанов – встретившись там с президентом Турции Эрдоганом.
Президент Ирана в Баку направил довольно ясный мессидж о том, что проблема Арцаха не имеет военного решения, и должна быть урегулирована дипломатическим путем. Иран периодически предупреждает Азербайджан о том, что будет весьма недоволен в случае широкомасштабной военной эскалации у своих северных границ. Баку в этом плане не может не учитывать недовольства Ирана и его мессиджи, поскольку Иран имеет довольно большое влияние на мусульманскую религию в Азербайджане или попросту на слои-носители исламизма, а их много и из-за социального недовольства они могут повести себя достаточно агрессивно.
С другой стороны, Азербайджан также не может от военной дипломатии, так называемой постоянной готовности применить военные инструменты и постоянного военного шантажа, потому что это будет означать попросту отказ от Арцаха. Де-факто Баку понимает, что не имеет иного выхода, но, тем не менее, продолжает как можно дольше хвататься за шантаж войной.
В этом смысле единственной перспективой Баку в настоящее время является Турция, и символично, что Алиев в Баку принимает Роухани, а Гасанов в Анкаре встречается с Эрдоганом – с целью показать Ирану, что Баку не один, и так сказать, не отступит перед предупреждениями Ирана.
Однако параллельно этому есть и иной любопытный эпизод. В начале апреля ожидается визит Путина в Турцию, где состоится российско-турецкая встреча на высшем уровне: Эрдоган и Путин примут участие в старте новой российско-турецкой программы по ядерной энергетике — строительстве новой атомной станции.
После Апрельской войны Азербайджан периодически, регулярно пытается привести Россию к так сказать предапрельской логике, когда делалась попытка, посредством так называемого казанского или лавровского плана разрешить проблему Арцаха, обеспечить возвращение территорий, вплоть до применения военного варианта, в котором Россия играла заметную роль, и это известно практически всем нам – начиная с военно-технического сотрудничества с Баку и заканчивая многовекторными действиями по ослаблению Армении.
Однако России в ходе Апрельской войны увидела, что все это всего лишь приблизило окончание ее присутствия в Армении и на Кавказе. И когда сейчас делаются заявления о том, что сделаны выводы после Апрельской войны, то это, безусловно, не только пропаганда: в данном случае речь идет о действительно важных для России констатаций, сопротивление Армении в дни Апрельской войны может быть даже стало шоком для России, что не могло не привести к выводам.
Неслучайно, что после этого Москва периодически отказывает Азербайджану в вопросе так сказать восстановления права на войну, и с этой точки зрения достаточно красноречивы слова Эрдогана после встречи с Путиным летом прошлого года, когда он заявил, что говорил о возвращении территорий вокруг Арцаха, и Путин согласился, но отметил, что не надеяться на осуществимость этого. А до этой встречи состоялся визит Эрдогана в Баку, и, без всякого сомнения, именно в Баку Алиев его призвал поднять этот вопрос на сочинской встрече с Путиным, и после этого Эрдоган в первую очередь намекал Алиеву, что Путин не дал надежды, и все было безуспешно.
И сейчас перед встречей с Путиным вероятно, просит Эрдогана поднять этот вопрос уже министр обороны Азербайджана. Поднимет ли Эрдоган этот вопрос, который сейчас, в отличие от лета прошлого года, погряз в более серьезных проблемах, и что на этот раз скажет Путин? Хотя то, что за последние дни парочка российских парламентских делегаций в Ереване заверяли о сделанных выводах, подсказывает, что и на этот раз Путин не даст Эрдогану никаких надежд.
