Собеседник Первого Информационного – Федор Лукьянов, главный редактор журнала «Россия в глобальной политике».
— Господин Лукьянов, азербайджанские политические деятели часто намекают на то, что если в Иране возникнут определенные проблемы, то параллельно этому могут возобновиться армяно-азербайджанские военные действия. Вы также в прошлом не исключали, что появление каких-либо проблем в Иране может осложнить ситуацию в регионе. Как Вы объясните связь этих проблем?
— Напрямую проблема Ирана не связана с Карабахским конфликтом, однако регион настолько взаимосвязан, что сформировалась довольно сложная система баланса, естественно, не идеальная, однако, такая, что сохраняет статус-кво. В сохранении этого баланса большую роль играют и азербайджано-турецкие, и армяно-иранские, и азербайджано-иранские отношения, которые, по сути, весьма отличаются друг от друга. Очевидно, что Карабахский конфликт является стержнем, и даже те процессы, которые изначально не имели никакой связи с этим вопросом, в конце концов, приходят к тому, к чему, к примеру, пришел армяно-турецкий процесс. Поэтому, если представим такую ситуацию, когда в Иране начнется очень активная борьба между президентом и духовным вождем, то возникнет вопрос, по какому пути пойдет Иран — теократии или персидского национализма. Однако очевидно, что на это обстоятельство могут опереться США, чтобы решить свои проблемы с Ираном. Не думаю, что на этот раз Азербайджан позволит американцам использовать свою территорию, но если внешние и внутренние факторы серьезно дестабилизируют Иран, то тогда можно ожидать всего: и большого количества беженцев, попыток иранских властей начать большую игру против американцев, что может повлиять на нефтяные ресурсы. Ясно, что Иран не имеет соответствующего военного ответа, но имеет другие ответы – поддержку радикально настроенных мусульманских стран, нефть, Каспийское море. Если все это произойдет вокруг Ирана, то начнется нечто похожее на ураган, что подействует на всех. И так как созданный в регионе баланс достаточно сложный, то его очень легко нарушить одним движением руки.
— А может ли повлиять последнее решение грузинского парламента – прекращение российского военного транзита – на нарушение этого баланса, учитывая тот факт, что существует мнение, что Россия является гарантом безопасности Армении?
— Это, конечно, технически усложняет ситуацию, но это ожидаемое решение, так как, по крайней мере, было бы странно, что не имея отношений с Россией, Грузия позволила бы ей переводить военную технику через свою территорию. Я думаю, что найдутся другие пути.
— А каковы эти пути? Сегодня говорится о турецком пути, по-Вашему, это реально?
— Применение турецкого пути нереально, я думаю, это осуществится воздушным путем. В целом, эта ситуация не приведет к политическим изменениям, так как военные базы Гюмри не так уж необходимы России с военной точки зрения, но необходимы в качестве политической гарантии.
— После последнего регионального визита сопредседатели Минской группы ОБСЕ в своем заявлении отметили, что настало время для мирного соглашения. На ваш взгляд, действительно ли пришло это время?
— А что еще нового могут сказать посредники? Конечно, пришло время, давно уже пора заключить мирное соглашение, но стороны же говорят — «заключим тогда, когда наши требования будут удовлетворены». Мне кажется, смысл этого заявления понятный, объяснимый, но пока ни к чему не обязывающий.
— Следующая трехсторонняя встреча Армения-Азербайджан-Россия состоится летом. Не кажется ли Вам, что, в отличие от прошлого года, в этом году интенсивность таких встреч снизилась? Можно ли сказать, что как Россия, так и другие члены МГ поняли, что подобные встречи ничего не дают.
— Число подобных встреч уменьшилось, но отношения интенсивно сохраняются, в последнее время встретились министры иностранных дел. Здесь такая ситуация, когда процесс важнее результата, так как даже приостановление безрезультатного процесса будет негативным регрессом. Конечно, число этих встреч уменьшилось, поскольку “степень затягивания» уже ясна, и понятно, что пока нет никаких предпосылок для их изменения. Это дипломатический трафарет, который необходим, поскольку нет другого выбора. Думаю, что Медведев не действует в одиночку, а действует в рамках Минской группы, однако нужно понять, что в настоящее время роль институтов и международных организаций уменьшилась, не только Минской Группы ОБСЕ, но и других, даже НАТО, которая в последнее время казалась довольно успешной, или Евросоюз – сегодня теряют свою роль, так как и все меняется, так как эти организации создались в определенных обстоятельствах, дабы решить определенные проблемы. А ситуация сегодня меняется, и меняется так быстро, что никто не успевает даже понять, что же произошло. В этих условиях страны также начинают действовать самостоятельно, вне этих организаций, и это касается как великих держав, как, например, Франция – разочаровалась в ЕС и решила решить вопрос Ливии самостоятельно, а также малых стран.
— А в этом случае, когда, как Вы отметили, роль международных организаций уменьшилась, возможно ли, что Армения и Азербайджан захотят решить проблему военным путем и сделать это, не учитывая значение этих организаций?
