Собеседник Первого Информационного – Лоуренс Шитс, директор Кавказского проекта Международной кризисной группы (ICG).
— Господин Шитс, митинги грузинской оппозиции, которые уже вызвали беспокойства в стране, продолжаются уже несколько дней. Как Вы оцениваете этот процесс, на Ваш взгляд, чем это обусловлено?
— Эти процессы до сих пор не привели к какому-либо политическому результату. В любом случае, ситуация была довольно серьезная, демонстранты окружили здание парламента, машина сбила двух человек, они погибли, произошла драка, в целом атмосфера довольно напряженная. Но, с другой стороны, по оценкам представителей международных организаций, независимых журналистов и экспертов, демонстранты были вооружены дубинками, более того, следует отметить, что их было не так уж много, и ясно, что руководящие ими политические силы имеют менее чем пять процентов общественной поддержки. Очевидно, что лидеры оппозиции пошли на провокации.
— И насколько эти действия продиктованы со стороны внешних сил? В частности, много говорится о том, что грузинскую оппозицию поддерживает Россия.
— У меня нет никаких доказательств, но есть один факт, который очевиден: Россия всегда открыта говорила о смене режима в Грузии и с 2008 года надеялась на госпожу Бурджанадзе. А надеется на такую силу, значит, создать в стране нестабильную атмосферу, а нестабильная атмосфера благоприятна для увеличения сферы влияния и назначения у руля власти своего человека.
— Господин Шитс, будут ли подвергаться критике международного сообщества действия, происходящие в Грузии, и возможно ли, что в результате всего этого пострадает международная репутация Грузии?
— Даже если реальная ситуация другая: однако когда кадры митинга показывают во всем мире, это может оказать негативное влияние на рейтинг страны. С другой стороны, учитывая кровавые конфликты, которые сегодня существуют в мире, такие как, например, события Ливии, Сирии, Бахрейна, вряд ли грузинские события удостоятся мирового отклика. Тем не менее, если произойдут какие-то эксцессы и люди будут подвергаться безосновательным давлениям, то все это будет обсуждаться досконально и получит достойную оценку.
— Сейчас на Южном Кавказе создалась интересная ситуация: В Грузии – столкновения между властью и оппозицией, а в Армении – диалог между этими двумя силами, а также объявление амнистии, благодаря чему были освобождены люди, арестованные в результате первомартовских событий 2008-го года. Как бы Вы оцениваете эту ситуацию?
— Я здесь не вижу никакого сходства. Число демонстрантов в Грузии едва достигает нескольких сотен, и ситуация не та, что была в Армении. Более того, грузинские демонстранты были вооружены, а в случае армянских демонстрантов, я такого не помню. А амнистия, в любом случае, хороший шаг и снимает внутриполитическую напряженность.
— В ходе саммита Большой восьмерки в Довиле президенты стран сопредседателей Минской группы ОБСЕ выступили с совместным заявлением, в котором, в частности, говорится, что стороны должны подготовить свой народ к миру, а не к войне, они также подчеркнули, что во время предстоящей июльской встречи президентов Армении-Азербайджана-России должны быть доведены до конца работы по разработке основных принципов. Господин Шитс, по Вашей оценке, можно ли ожидать существенных изменений и прогресса от июльской встречи в Казане?
— Мы не видим каких-либо очевидных изменений в процессе урегулирования. Конечно, говорится, что сочинская встреча прошла очень эффективно, но мы не знаем подробности этой встречи, с обеих сторон продолжаются заявления в адрес друг друга. Так что, пока нет четкой информации, мы должны ждать и следить за развитиями. Я лично не вижу какое-либо существенное обстоятельство, благодаря которому можно было бы ожидать радикальных изменений. Более того, дипломатические источники, с которыми мы имеем дело, не говорят о прогрессе. Всегда есть надежда, что зафиксируется прогресс, и мы надеемся, что в Казани стороны найдут выход, чтобы процесс двинулся вперед.
— А в целом, как Вы оцениваете совместные заявления стран-сопредседателей?
— Я думаю, это был довольно ожидаемый дипломатический шаг, дабы показать сторонам, что сопредседатели воспринимают проблему очень серьезно, и они в этом вопросе имеют единую позицию. А также усиливается давление, чтобы стороны пришли к компромиссу.
— Существуют мнения, что именно во время казанской встречи будет обсуждаться вопрос о возвращении двух районов, который затронул Мамедъяров. Насколько возможным Вы считаете этот сценарий?
— Конечно, есть дипломатические разговоры, что в Казани будет подписан какой-то документ, но даже если и будет подписан, то, на мой взгляд, это не будет окончательным документом вокруг основных принципов, а какое-то предварительное соглашение, которое позволит лидерам как Армении, так и Азербайджана не терять собственное лицо и в то же время позволит посредникам сказать, что они зафиксировали прогресс. Что же касается возвращения районов, то Сержу Саргсяну будет трудно сделать это, так как в этом вопросе внутренняя поддержка небольшая, это будет возможно только в результате каких-либо политических развитий.
— В документе «Новый ответ изменяющемуся соседству», принятом Еврокомиссией 5-го мая, отмечается, что Евросоюз готов принять меры для расширения своего участия в тех форматах, в которых он до сих пор не был представлен, например, в Минской группе ОБСЕ. Господин Шитс, как Вы оцениваете эту инициативу ЕС и чем она обусловлена?
— Здесь основной проблемой является то, что вес ЕС будет более значительным, когда он выступит от имени 27 государств, чем от одной. И второе – многие международные организации, а также наша организация, затронули карабахский конфликт, и в нашем докладе, в частности, отмечается, что конфликт довольно напряжен, и если не будут предприняты существенные шаги, то вновь может воссоздаться военная ситуация. Пожалуй, как Брюссель, так и другие международные организации поняли, что если разразится война, то это не будет война между Арменией и Азербайджаном, она также вовлечет Россию и Турцию, в каком-то смысле даже Иран. А та военная техника, которая будет использована, будет более серьезной, чем несколько лет назад, будет более серьезная война – со своими многочисленными нежелательными последствиями. Мне кажется, эта тревога достигла ЕС, и он начал играть более активную роль в этом вопросе.
