В Армении политические события развиваются со стихийной скоростью, причем, заметно произошла смена «ньюсмейкера». Если совсем недавно «ньюсмейкером» была неправительственная четверка, или отдельные ее компоненты, то после отставки Тиграна Саргсяна и назначения нового премьер-министра, этот «хлеб» у них отобрал Овик Абраамян.
Он, очевидным образом, стал ньюсмейкером. То внезапно появляется на митинге движения «Я – против!» перед резиденцией президента, то неожиданно заявляет о приостановлении накопительной пенсионной системы, и, таким же неожиданным образом появляется на заседании неправительственной четверки. Как будто, Овика Абраамяна назначили не премьер-министром, а главной «феей» республики, которая обязуется преподносить неожиданности республике. Во всяком случае, новый премьер-министр Овик Абраамян пока людям показывает больше шоу, чем четкое обсуждение и решение конкретных насущных проблем.
Между тем, Овик Абраамян является не новой фигурой в системе власти Армении, и разговоры о, так называемом, адаптационном периоде относительны, поскольку, он, на протяжении долгих лет был вице- премьером Армении и министром регионального управления, а затем, председателем НС, и, кажется, вновь не был отрезан от ситуации. И значит, в случае Овика Абраамяна, проблема адаптационного периода, или стодневного периода становится, мягко говоря, относительной. Он должен был приступить к делу незамедлительно, причем, независимо от окончательного сформирования правительства, потому что, в системе Армении, по сути, это тоже относительно.
Однако, Овик Абраамян сегодня занят совершенно другими проблемами. Он пытается представить обществу «креативные» сцены, но, на самом деле, занят всего лишь плетением политической сети, ключевым эпизодом которой стало его появление на заседании «замечательной четверки». Здесь Овик Абраамян сделал очень символичное заявление, сказав, что нет четверки, есть шестерка. Проблема не в том, есть четверка, или нет. Овик Абраамян сделал самое главное – пришел и заявил. Весь смысл его появления на заседании заключался именно в намеке на то, что больше нет четверки, есть шестерка.
После его двух жестких ответов Левону Тер-Петросяну и Роберту Кочаряну, появление на заседании четверки, по сути, было запланированным шагом, который должен был закрыть цепочку ответов, обобщить ответы. То есть, Овик Абраамян, по сути, бросает перчатку Левону Тер-Петросяну и Роберту Кочаряну в смысле руководства четверкой, то есть, пытается показать, что этот формат отныне принадлежит ему, а не первому, или второму президентам, как было принято считать, или, как они пытались показать различными намеками о том, что они, так сказать, задают тон и диктуют в четверке. После ответов первому и второму президентам, Овик Абраамян пошел на заседание четверки, чтобы сказать, что теперь он задает тон, и диктует в четверке.
Это, конечно, довольно дерзкий вызов, потому что, в конце концов, первый и второй президенты могут и подумать об ответе, причем, могут даже ответить и вдвоем. Но, с одной стороны, Овик Абраамян, наверно, имеет достаточно сильную мотивацию, а с другой стороны, он оказался в такой ситуации, когда не остается ничего другого, чем взять в свои руки этот политический формат. Другим вариантом является то, чтобы стать инструментом в руках других, что неизбежно закончится его «отстранением». Овик Абраамян, несомненно, понимает это. Если и не понимал до назначения, то после назначения, так сказать, полностью и тщательно ознакомившись с ситуацией, и особенно с пустотой государственной казны, он, безусловно, понял, что остается только представлять обществу «креативные» сцены, и «забраться» на четверку.
Пока ему удаются оба варианта, с одной стороны, используя то, что общество абсолютно лишено политических лидеров, а гражданские активисты не достигли до той степени самоорганизации, а с другой стороны, очень хорошо используя искусственность формата четверки, или, так сказать, несовершенство. Речь идет о том, что в четверке была более, или менее стабильная общность интересов только в вопросе атаки против Тиграна Саргсяна. Тиграна Саргсяна больше нет, и четверка сохраняется исключительно для формы, всего лишь для того, чтобы не показать обществу собственное банкротство, и немножко прикрыть свое занятие обманом общества.
И Овик Абраамян, фактически, использует это обстоятельство, по сути, не напрямую, а прибегая к элементам шантажа, и угрожая четверке тем, что в случае попытки сопротивления, для выявления банкротства четверки, очень мало усилий потребуется от него, тем более, что он является именно результатом «победы» четверки, и чрезвычайно хорошо знает подробности победы.
