Договоренность, достигнутая между мелкими торговцами и властями относительно закона о «Налоге на оборот», согласно которой применение закона откладывается до февраля, и в ходе возможны пересмотры условий, в действительности является индикатором внутрисистемной ситуации.
По сути, можно сказать, что внутри власти, полюса власти договорились до февраля, что в свою очередь дает основание предположить, что по всей вероятности. До февраля внутри власти Армении не произойдет никаких особо сотрясающих событий. Не было никаких сомнений в том, что за честным протестом малых и средних торговцев стояли интересы крупных предприятий, и политические, и экономические. По сути, наверно, без этого не могло быть, тем более, в стране, где нет института профсоюзов, нет системы защиты интересов трудящихся, где не действует Трудовой кодекс, где Инспекцией по труду руководит человек, отец которого является представителем фракции партии, которой руководит олигарх, и так далее, и так далее.
В таких условиях невозможно, чтобы за подобными акциями протеста не стояли крупные интересы, это даже неизбежная закономерность для Армении. Тем более, что крупные интересы изначально были в основе закона «О налоге на оборот», о чем свидетельствует то, что в июне в парламенте этот закон был принят с поддержки не только парламентского большинства, но и неправительственного меньшинства. То есть, был внутрисистемный консенсус, который, естественно достигается не за красивые глаза, а на основе политических и экономических интересов. Потом, естественно, эти интересы по сравнению с июнем изменились, появились новые реалии, новые проблемы, и, естественно, сформировалась новая ситуация.
В настоящее время вновь заметен внутрисистемный консенсус, что на данный момент становится интересным на фоне митинга неправительственных сил, назначенного на 10-ое октября. Силы, организующие этот митинг, пытались не радикально, конечно, как сделали бы против Тиграна Саргсяна, но умело использовать протест против закона о налоге на оборот перед митингом, чтобы разжечь, генерировать настроения.
Наряду с этим, в основе закона «О налоге на оборот», по сути, лежал также и другой интерес, с другим векториальным направлением процессов, существующих внутри системы власти. Речь идет об отношении крупного капитала к государственному бюджету, иначе говоря, о выведении определенных средств из тени. Став премьер-министром, Овик Абраамян сначала сделал попытку договориться, но потом сам нарушил договоренности, или нарушили другие, не поверив ему, особенно видя, как он устраивает своих родственников в правящую систему, и консенсусное соглашение о борьбе против тени не состоялось.
В результате, проект закона «О налоге на оборот» стал проблематичным, потому что внутри системы вопрос относительно пропорциональности выхода из тени остался без ответа, и в создавшейся ситуации было очевидно, что Овик Абраамян пытается использовать уже де-юре рычаги власти, что, естественно, должен был сделать, согласно, так сказать, методу сват-знакомый-родственник, согласно симпатиям, согласно внутрисистемному лагерному распределению. То есть, нарушился бы принцип внутрисистемной справедливости, что стало бы еще одной причиной возникшего противостояния.
Таким образом, по крайней мере, до февраля эти проблемы, кажется, урегулированы, и противостояние сглажено. Следует полагать, что была достигнута договоренность относительно обеспечения выполнения госбюджета 2014 года, и были установлены, так сказать, квоты, кто, сколько заплатит для выполнения бюджета.
Все это можно было бы считать косвенным шагом для выведения определенных средств из тени, что в свою очередь стало бы главным публичным результатом протеста торговцев. Но с другой стороны, поскольку очевидна внутрисистемная основа решения этой проблемы, за что Овик Абраамян попросил четыре дня у демонстрантов для урегулирования вопросов, и эти четыре дня закончились закрытой встречей с протестующими без журналистов, косвенным образом перспектива выведения части средств крупного бизнеса, может иметь опасный эффект.
Проблема в том, что такие договоренности обычно достигаются в логике того, что в дальнейшем что-то получат взамен на все это. То есть, если звенья системы договариваются о том, чтобы что-то отдать в бюджет, то взамен они обязательно потребуют какую-либо компенсацию. А подобные компенсации обычно бывают за счет общества. И в этом плане в настоящее время возникает вопрос: чем заплатит общество за соглашение, достигнутое до февраля месяца?
Во всяком случае, до сегодняшнего дня не было таких соглашений, консенсусов, в результате которых, в конце концов, не заплатил бы какой-либо слой общества. Самым ярким свидетельством является история накопительной пенсионной системы.
