Признание армянских прав в отношении лаваша в ЮНЕСКО вызвало в Армении победные чувства и ощущения, возбуждая национальную гордость. Вдохновляюще, конечно, что лаваш признали армянским, несмотря на турецко-азербайджанские попытки «присвоить» лаваш себе. Только торжествующие возгласы и эмоции, возникшие от этого признания, кажется, перешли границы адекватности, и создается такое впечатление, что ЮНЕСКО, скажем, признало независимость Нагорного Карабаха, или заставило Турцию признать Геноцид армян.
С другой стороны, понятно, что когда у властей нет возможности представить более веские причины, поводы и примеры достижений, гордости, повышения самооценки, остается генерировать «лавашные успехи» до той степени, чтобы они тесно сплетались с уже общегосударственными и общенациональными успехами в плоскости общественного эмоционального восприятия. А в это время на реальной общегосударственной и общенациональной плоскости вызовы назревают один за другим, причем, оставаясь безответными, или получая неадекватные ответы. Как, например, «лаваш».
Лаваш должен был быть всего лишь эпизодом в информационном потоке, потому что в этом потоке существуют десятки других более важных тем и событий, «достойных» общественного внимания. В конце концов, на кон поставлен вопрос независимости, суверенитета страны, и оттуда исходят вопросы физической безопасности. В конце концов, в стране вскоре не останется ни пекарей, ни потребителей лаваша, потому что темпы эмиграции имеют такие показатели, что угрожают стабильности демографии. В конце концов, лаваш признали армянским, и мы торжествуем, не задумываясь над тем, а признают ли Армению в мире, и чем признают. Эта проблема вообще в Армении рассматривается сквозь пальцы, или, так сказать, сквозь поры лаваша.
За более чем два десятка лет независимости, Армения так и не нашла свой вариант представиться миру. Вместо этого, все время находятся какие-то «искусственные дрожжи», посредством которых пекутся ложные общественные настроения, пафос, целью всего этого является именно отвлечение общественного внимания и сознания от важных проблем, прикрытие неудач на общественном уровне национальным тщеславием.
Армения стала узнаваемой в мире Карабахским движением, затем, победой в войне, в основе которой, конечно, были те цивилизационные принципы, с позиций защиты которых выступала армянская сторона еще с самого начала Карабахского движения. Все это, однако, не получило развития, и после перемирия Армения никоим образом не смогла расширить в мире диапазон своей узнаваемости, формировать свое лицо и оторваться от российской, или советской ассоциации.
Сегодня в мире Армению знают, как часть России или Советского союза. Причем, здесь нет политических мотивов. Просто Армению припоминают, или узнают только тогда, когда говорится, что является бывшей советской республикой. Вне СССР Армения не известна. Можно было подумать, что двух десятилетий мало для получения всеобщего признания, но дело в том, что в случае Армении была одна очень важная особенность – Карабахское движение и развернувшаяся война были для Армении базой для того, чтобы стать узнаваемым в мире. Повторяю, прежде всего, благодаря ценностной мотивации, лежащей в их основе, во время этого движения и войны Армения вместе с Карабахом защищала такие общечеловеческие ценности, как демократия, свобода, права человека. Эта основа была довольно приличной базой для развития и укрепления узнаваемости в мире, но этого не произошло. Более того, база была растрачена, так сказать, обменена на личное или групповое обогащение, или безопасность.
Нужно, конечно, избегать недопонимания. Признание и узнаваемость в мире не являются самоцелью, а результатом, индикатором результата. В мире нет ни одного успешного государства и народа, у которого не было бы доли признания в рамках цивилизованного общества. Причем, речь идет не о политической, научной, или другой узкопрофессиональной, или общественной узнаваемости, когда слово Армения не будет ассоциироваться с Россией, Советским союзом, или в крайнем случае, с понятием Геноцид. Но для этого нужно быть суверенным государством, живущим полноценной настоящей жизнью, быть обществом, амбиции которого не ограничиваются победой лаваша, нужно вернуться к тем ценностям, которые заложены в основе победы в войне, и являются авансом мира.
