Собеседник Первого Информационного – омбудсмен Армении Карен Андреасян.
— Господин Андреасян, после чудовищного преступления в Гюмри много говорится о том, что передав Пермякова российскому правосудию, нарушили суверенитет Армении. Какое у Вас мнение насчет этого, насколько был нарушен суверенитет Армении? И вообще, какие основные нарушения прав Вы можете отметить в связи с событиями в Гюмри?
— Воздержусь от политических оценок, а на правовой плоскости я уже неоднократно заявлял о своей четкой позиции относительно расследования дела преступления, совершенного в Гюмри. Продолжаю утверждать, что это дело должна расследовать правоохранительная и судебная система Армении.
— Вы сейчас тоже утверждаете это, но уже ясно, что уголовное дело, возбужденное в Армении, на определенной стадии расследования будет объединено с уголовным делом, возбужденным российскими правоохранительными органами, и будет расследоваться со стороны российских правоохранительных органов, судебное расследование тоже они будут осуществлять. Вы не видите никаких проблем по этой части?
— Согласно соглашению, подписанному между Арменией и Россией в 1997-ом году, по делам преступлений, или правонарушений, совершенных на территории Армении со стороны лиц, входящих в состав российской военной базы, применяется законодательство РА, и действуют правомочные органы РА. Следовательно, я не вижу никаких проблем с неправильным толкованием, или комментированием этого вопроса.
Преступление было совершено на территории Армении, соответствующее лицо находится на территории Армении. Был обнаружен и задержан тоже на территории Армении. Следовательно, на этой стадии правовой институт передачи не применяем, тем более, по предусмотренному Конституцией России порядку. Передача лица, находящегося на территории одного государства другому государству делается с целью привлечения у уголовной ответственности.
— Господин Андреасян, как Вы оцениваете действия властей и правоохранительных органов Армении после событий в Гюмри? Ошибки, упущения, неправомерные действия вы не зафиксировали?
— Мы непосредственно следили за митингами, которые происходили в Гюмри и в Ереване, мои представители посетили также соответствующие отделения полиции, и встретились с задержанными. Затем, я немедленно возбудил производство, чтобы оценить правомерность действий государственных органов. Этот процесс уже идет, и за ним последуют мои четкие публичные правовые оценки действий государственных органов.
До завершения судопроизводства, на этом этапе, конечно, у меня есть беспокойства относительно произошедших событий, например, лиц, занимающихся правозащитной деятельностью, задержания участников акций протеста под разными предлогами. Я уже говорил, что удаление с митинга, или задержание лиц, не участвующих в нарушении мирного процесса митинга, не может считаться правомерным. Но мои окончательные оценки по всем эпизодам будут даны после обобщения результатов судопроизводства.
— В последующие дни после убийства, генеральный прокурор РА заявил, что обратится к своему российскому коллеге с требованием о передаче Пермякова нашим правоохранительным органам. Но до сих пор нет такого обращения. На Ваш взгляд, не хватает оснований, или Вы видите другие причины?
— Основания для меня на этой стадии тоже непонятны. По этой причине я отправил письмо генеральному прокурору РА, чтобы выяснить, обратился ли он к генеральному прокурору РФ с вопросом относительно передачи материалов дела, вещественных доказательств и обвиняемого Валерия Пермякова правоохранительным органам РА, и если не обратился, то по какой причине. А также, какие материалы (основания) предусмотрено получить в результате следственных и судебных действий для того, чтобы обратиться к генеральному прокурору России.
— Господин Андреасян, генеральный прокурор сам заявил, что после задержания Валерия Пермякова на армяно-турецкой границе, российские пограничники были обязаны сообщить об этом властям РА, и передать его нашим правоохранительным органам. Если этого не произошло, может ли Армения оспорить действия российских военнослужащих?
— Думаю, что этот вопрос обязательно должен подниматься со стороны правомочных органов Армении, и тщательно расследоваться в рамках дела.
— Для расследования преступления в Гюмри с участием армянских и российских правоохранительных органов создан совместный штаб. С юридической точки зрения, для Вас понятны порядок деятельности, полномочия, и правомочия этого органа?
— Подписанным между Россией и Арменией соглашением о вопросах правомочия и взаимной правовой помощи по делам, связанным с нахождением российской военной базы на территории РА, предусмотрено сотрудничество между правомочными органами РА и РФ в рамках соглашения. Что касается совместного штаба, то у нас пока нет достаточных сведений о правовых основаниях создания этого штаба, порядке деятельности и правомочий. Следовательно, на данном этапе трудно дать четкую оценку его правовому статусу.
— Почему до сих пор родственники Аветисянов не имеют статуса, их не признают правопреемниками пострадавших. И вообще, Вы не думаете, что родственникам в эти дни нужна юридическая и психологическая помощь, которая им не предоставляется?
— Согласно Уголовно-процессуальному кодексу РА, правопреемником пострадавшего признается один из его близких родственников, который выразил желание осуществить права и обязанности пострадавшего умершего, или потерявшего способность выразить свою волю. Решение о признании правопреемником близкого родственника пострадавшего принимает следственный орган, следователь, прокурор, или суд по его просьбе. Выбор правопреемника из нескольких близких родственников, обратившихся с соответствующей просьбой, осуществляет прокурор или суд.
Следовательно, для признания правопреемником, необходимо заявление лица. Если близкий родственник представил заявление, но его не признали правопреемником, то, естественно, мы будем иметь дело с нарушением требований закона. Но сегодня в прессе были публикации о том, что родственники Аветисянов признаны правопреемником пострадавших.
Что касается предоставления юридической и психологической помощи родственникам Аветисянов, то, безусловно, я с этим согласен, что необходимо быть рядом с ними, предоставив как юридическую, так и психологическую поддержку. Приветствую освещенную в прессе готовность адвокатов оказать бесплатную юридическую помощь родственникам Аветисянов.
