Президент Франции Франсуа Олланд, участвуя в мероприятии, организованном армянской общиной, заявил, что в 2015-ом году будут новые жесты признания Геноцида армян. Заявление президента Франции помещается в рамки общего ожидания, сформированного в Армении, что 100-летняя годовщина Геноцида станет поводом для новых событий в деле международного признания.
Реалистично ли, или рационально такое ожидание, и каковы основания для этого? Думать о том, что мир для каких-то новых ожиданий ждал такой круглой даты, было бы наивно. Было бы наивно думать, что подобные события генерируют Армению своими мероприятиями, политикой, действиями. У Армении, несомненно, нет такого веса, силы для стимуляции таких событий, тем более, сейчас, когда своими внешнеполитическими результатами Армения близка к дискредитации, если не оценивать эти результаты более пессимистично.
Значит, 100-летняя годовщина Геноцида совпадает с геополитическими, международными новыми процессами, и если ожидаются новые процессы признания, которые, фактически, также ожидает и президент Франции, и заявляет об этом, то эти ожидания основаны на геополитической ситуации, международной обстановке, и на тенденциях, а не только на годовщине, или мировом милосердии. Параллельно с этим, когда есть ожидания в Армении, часто, конечно, иррациональные и необоснованные, и просто построенные на воображении, это одно, а когда убежденность в новых событиях выражает президент Франции, это совершенно другое.
Конечно, было бы очень интересно, если бы Франсуа Олланд более конкретно рассказал, чем обусловлена его убежденность. А также, в частности, в каком направлении эти ожидания, или убеждения. Но само по себе понятно, что заявление Олланда и без того означает достаточно многое, и подробности уже будут роскошью, которую, конечно, мы не можем себе позволить. Остается понять, или на уровне предположений пытаться понять, какие новые события могут произойти в процессе признания Геноцида армян. Если такое убеждение прозвучало из уст президента Франции, то первой, конечно, нужно рассмотреть Францию. А Париж, конечно, может закончить то, что осталось незаконченным еще со времен бывшего президента Саркози.
Речь идет о законопроекте, предусматривающем уголовную ответственность за отрицание Геноцида, который прошел через исполнительные и законодательные структуры, и был приостановлен только в Конституционном суде. Можем предположить, что Париж сам сделает первый шаг в направлении новых событий, и в 2015-ом году закон, предусматривающий уголовную ответственность за отрицание Геноцида армян, будет принят и вступит в силу. И это не только вопрос морали, а важный политический фактор в международных отношениях, в том числе, естественно, и для Армении. В конце концов, мы должны надеяться, что Армения однажды начнет заниматься внешней политикой, и использовать существующие, сформированные благоприятные факторы.
Конечно, следующее важнейшее направление – это США, где на протяжении десятилетий в условиях активного лобби, результаты, тем не менее, очень скромные. В то же время, мы, рассматривая государство за государством, должны понять общий геополитический контекст. Вот в этом смысле, действительно существует вероятность новых событий. Они будут во Франции, США, Великобритании, или в другой стране — это вопрос времени, и факторы здесь не имеют значения. Как говорят британцы, подробности нашептывает дьявол, полное их рассмотрение практически невозможно.
Следовательно, трудно сказать, какие предпосылки существуют для наиболее точного предсказания того, что может произойти в США по части политики. Но, в целом, следует констатировать, что в мире происходит пересмотр роли Турции, причем, в таких масштабах и с такой глубиной, что официальная Анкара заявляет о том, что ее заинтересованность и воодушевление в вопросе стремления в Евросоюз остались в прошлом. То есть, это, в каком-то смысле проявление турецкого разочарования, или политики шантажа ва-банка.
Проблема в том, что если противостояние Запада и России продолжает обостряться, по крайней мере, велика вероятность того, что в 2015-ом году такое обострение не только сохранится, но и возникнет более серьезное напряжение, то Турция столкнется с более трудной проблемой, и Запад обязательно потребует от Турции более точной ориентации. А в этом вопросе, конечно, армянский вопрос будет одним из ключевых рычагов.
И это в существующей ситуации создает вероятность нового процесса признания, что, однако, не означает, что все начнется и закончится именно в 2015-ом году. Потому что если проблема обусловливается не годовщинами, или юбилеями, а политическими и геополитическими интересами, то в случае сохранения их нынешнего соотношения, можем сказать, что, так сказать, актуальность армянского вопроса сохранится столько времени, сколько сохранится противостояние Запад-Россия.
Вместе с этим, эта ситуация одновременно вызывает и существенные риски, связанные со стремлением России к союзничеству с Турцией в условиях противостояния Россия-Запад. Потому что здесь тоже армянский вопрос выходит на передний план, и нет никаких сомнений, что в числе главных условий союзничества Турция будет рассматривать применение влияния России на Армению, чтобы заглушить армянский вопрос. Причем, не только на Армению, но и на армянскую Диаспору, поскольку влияние на армянскую Диаспору не менее значительное, чем на Армению. Другими словами, существующая ситуация если с одной стороны увеличивает вероятность новых событий в направлении признания, с другой стороны, вполне вероятно, что в качестве цены за российско-турецкое сближение Турция может, по крайней мере, для 2015-го года установить применение возможностей, которые имеются у России, чтобы заглушить армянский вопрос.
Эта ситуация делает очевидным одно, что в 2015-ом году эффективность обсуждения армянского вопроса будет обусловлена характеристиками и волей Армении и армян всего мира.
