Внутриполитическая жизнь Армении вступает, так сказать, в стадию конституционных реформ. Почему так сказать? Потому что, чем больше эти реформы получают плоть и кровь, тем больше становятся странными и неопределенными. В частности, Серж Саргсян заявляет, что будет два проекта реформ, один в рамках нынешней модели управления, а другой – изменения модели управления, то есть, перехода к парламентской модели. То есть, один проект будет относительно сохранения полупрезидентской модели, а второй – относительно перехода к парламентской модели.
Здесь не было бы ничего смешного, если бы автором этих двух проектов были не власти. А это вдвое смешнее становится по той причине, что эти два проекта властей, по сути, будут обсуждать и одобрять те же власти, поставив один из них на референдум.
По какому-то случаю министр науки и образования Армен Ашотян несколько лет назад заявил, что они являются и властью, и оппозицией, поскольку, по сути, у них нет серьезной оппозиции. То, что в Армении уже долгое время нет серьезной оппозиции, это факт, но то, что власти сами себя объявляют оппозицией, это уже не факт, а смешная ситуация.
И вот, власти, наверно, в рамках этой смешной ситуации решили разделиться. Скажем, часть власти, которая является властью, будет сторонником полупрезиденсткой модели, а часть власти, которая является оппозицией, будет сторонником парламентской модели, защищая проект, подразумевающий переход к этой модели. Кто в какой части власти будет, наверно, решится с помощью жеребьевки, потому что в идеологическом плане определить какую-то ориентировку внутри власти просто невозможно, или в конце выяснится, что в идеологическом плане они не согласны ни с президентской, ни с парламентской моделью, а хотят ростовщическую модель управления, поскольку внутри власти в Армении доминирующей идеей являются финансы, и большие деньги. Поэтому, нужна жеребьевка, чтобы определить, кто за какой проект будет голосовать. Потом нужно будет решить, какой проект должен победить.
Это, конечно, уже нельзя решить жеребьевкой, это вообще не будет решать фракция РПА, это будут решать, так сказать, в узком кругу пирамиды власти, по тому сценарию, который предложит Серж Саргсян для своего постпрезидентского периода.
Выдвижение двух проектов свидетельствует о том, что Серж Саргсян пока находится в сомнениях, не исключено, что есть внутренние и внешние проблемы, от которых зависит его решение. В конечном счете, он уже решил вопрос ППА, но пока остается самый главный вопрос – вопрос РПА. А РПА не однородная сила. Более того, это сила, которая имеет богатый опыт выставления на политический аукцион своих председателей партии, или их память. Так что, пока Серж Саргсян с помощью надежных механизмов не усмирит этот опыт РПА, не примет окончательное решение относительно какой-либо модели конституционных реформ, то же самое, что и относительно какого –либо сценария расстановки или перестановки внутри власти.
Кстати, здесь уже, так сказать, разделение власти власть-оппозиция в каком-то смысле становится серьезным, и не исключено, что РПА простимулирует такую ситуацию, чтобы развивать какие-то процессы, и в результате этого устранить очаги внутренних противоречий в РПА, определив содержание конституционных реформ.
