Визит Ким Кардашян разделил Армению на периоды до и после Ким, конечно, условно. И конечно, водоразделом здесь является не сама Ким, и речь не идет отнюдь о каких-то «мессианских» проявлениях. А речь о том, что ее визит, со всем его шумом и обсуждаемостью, стал индикатором ряда реалий, и условное разделение на периоды до и после ее визита касается тех заключений, тех констатаций, которые стало возможно сделать благодаря этому «Ким-индикатору». Иначе говоря, речь идет о своего рода «Эффекте Ким», который имел место в Армении, и который позволяет или дает основание условно разделять время на до и после Ким.
Благодаря «эффекту Ким» стало максимально очевидно, что несмотря на закостенелость некоторых общественно-политических слоев, в обществе Армении есть также слои, которые полны внутренней потребности в переменах, даже революционного характера. В данном случае, речь идет о ценностной революции, революции мышления – самой важной и фундаментальной, которая в настоящее время необходима в Армении. Этим в Армении может начаться процесс качественных изменений, который будет включать и смену власти, и изменение культуры общественных отношений, и изменение места, роли, значения, восприятия нашего государства в мире.
Одновременно, максимально проявилось то, что общественно-политические слои противостоят на диаметрально противоположных позициях по своим представлениям и деятельности потенциалу, который имеется в этих общественных «революционных» слоях, тем запросам ценностных изменений, которые пребывают в спячке в подсознании многих и многих сегментов и кругов общества Армении. И достаточно было одного пятидневного визита, нескольких песен у Лебединого озера и одного прыжка в воду, чтобы все это разбудить.
Эти пять дней в Армении разбудили, хоть и у небольшой части общества, но большой потенциал, большой спрос и большую тягу к переменам. В то же время, они подчеркнули ту пропасть, которая существует между этими общественными настроениями и внутренней потребностью и общественно-политическим слоем со всей его неадекватностью этим потребностям и настроениям.
«Эффект Ким» разбудил общество, хотя есть опасность новой спячки, так как отсутствуют круги, способные поддерживать общественное «бодрствование», отсутствуют «элиты», готовые наполнить «повседневность», «течение дня» наиболее широким, всеобъемлющим содержанием, нацеленным на решение реальных задач, способные предложить фундаментальные концепты, действительно элиты, за которыми общество будет готово «прыгнуть в воду», не боясь того, чтобы промокнуть.
В период «после Ким» для Армении, похоже, становится важной именно эта задача – задача наличия элит, способных выдвигать политические предложения, адекватные дремлющим, но большим потребностям и тяге общества к реальным переменам. Есть ли этот потенциал у политических акторов в Армении? Или приведет ли этот потенциал к новым политическим акторам, которые появятся в свет из этого дремлющего общественного потенциала? Или же Армения в этом смысле давно исчерпала свои внутренние ресурсы, и для конспектирования адекватных внутриобщественному потенциалу политических предложений, презентации концепций и формулирования общественных запросов неизбежна необходимость во всеармянском потенциале, то есть необходимость в потенциале Диаспоры, как это случилось в течение пяти дней?
Это вопросы, нуждающиеся в ответах, причем – в скорейших, по возможности, ответах, пока не вернулось обратно в спячку то, что разбудила Ким.
