Собеседник Первого Информационного – театральный деятель, режиссер Николай Цатурян.
— Господин Цатурян, в центре Еревана митинги продолжаются. Народ привык видеть в первых рядах интеллигентов, деятелей культуры, но их, кажется, не заметно. Куда делась интеллигенция?
— Нет интеллигентов, они не заметны? А где интеллигенты, не стыдно им (в шутку), какие они интеллигенты?
— Вы не участвуете в митинге? В последний раз когда были там?
— В советские времена был пионерский лагерь. Я тоже был пионером, в то время участвовал, после этого не участвовал. Вообще не участвую в митингах, не люблю толпу, не люблю многолюдные места. Я даже ухожу с банкетов, где много шума, много людей. Люблю окружение из умных людей. Я не говорю, что участники этих митингов не умные, но когда какая-либо идея сводит кого-то с ума, я не понимаю этого, радикальные методы не очень хороши, нужно думать глубже. Как интеллигент, я делаю свою работу посредством своего искусства.
— То есть, работа интеллигентов совершенно другая, она не имеет отношения к митингу, к вариантам борьбы?
— Я не знаю, возможно. Есть люди, которые любят это, я не люблю. Например, я представляю спектакль «С неба упало три кресла», который именно о поклонении креслу, о наших руководителях. И если Бог создаст общину из равных людей, сатана придет и скажет, почему вы все равны, нужно занять кресла…То есть, это дело сатаны. В ходе спектакля на экране показываются кадры, на которых показывают, как в парламенте (не только в нашем, но и в американском, японском) дерутся депутаты, параллельно с этим показываются кадры собачьих боев. То есть, я выражаю свое отношение посредством своей работы. Пускай политические деятели, оппозиционеры делают митинги, какое мне до этого дело.
— В таком случае, в недавнем прошлом, когда на проспекте Баграмяна происходили акции протеста против повышения электроэнергии, почему интеллигенты были там?
— Ну, потому что они чувствовали угрозу столкновения с полицией, и составили барьер, чтобы не было кровопролития. Нужно понять проблему возникновения этих митингов. Почему они возникли? Во времена проклятого Советского Союза преклонялись перед такой сволочь, как Сталин, и бросались под танки, это не новость. Я помню, тогда был еще ребенком, все ждали съезда Коммунистической партии, знаете, с каким трепетом ждали, потому что в то время происходило снижение цен, повышение заработных плат, пенсий, то есть, для людей делали что-то хорошее, во вред тому государству, которое было не особенно сильным, и люди обожали его. Сегодня люди потеряли веру в отношении властей, партии. Почему? Потому что хотят повысить тариф на транспорт, принимают закон о каких-то накопительных пенсиях, хотят повысить стоимость электроэнергии, газа, в мире бензин подешевел, а у нас сохраняется прежняя цена. В этом году сказали, что наш бюджет настолько маленький, что не нужно ждать повышения зарплат. Все ухудшается, люди выходят на протест.
— Из сказанного Вами можно понять, что сейчас на площади меньше людей, потому что требование не социальное, и в качестве сверхпроблемы выдвинуты конституционные изменения.
— Я не иду на выборы, потому что не хочу быть в роли обезьяны. Я не обезьяна, чтобы писать свое мнение, а потом узнать, что будет то, что должно быть. Сейчас тоже я знаю, что «да» пройдет. Я что дурак, чтобы идти, написать «нет», потом узнать, что это превратилось в «да». Это значит, что я буду обманут, а я не люблю обманываться, ненавижу ложь. Все это очень легко предотвратить. Нужен закон, который никогда не примут, потому что будет против верхушки. Когда всех этих чиновников-сторонников «да», которые говорят людям, что ваша жизнь улучшится этой новой парламентской системой, осудят после того, как ничего не изменится, сразу все попадет на свои места. Люди начнут бояться, не будут с такой уверенностью говорить, что нужно сказать «да», они сначала подумают, что если скажу, что улучшится, но ничего не улучшится, то меня осудят. Сколько раз можно было отдавать под суд американских президентов, которые каждый раз перед выборами обещали, что если их изберут, они признают Геноцид армян, но ничего такого не происходило. Такая ложь должна наказываться. Если бы за каждую ложь, невыполнение обещаний судили, все изменилось бы. Любой президент дает обещания, клянется на книге, но потом мы видим, что ничего не делает, все равно, нет никакого наказания. А если в случае невыполнения судили именно во время нахождения в должности, сразу все встало бы на свои места, и после этого немногие хотели бы стать президентом, потому что это было бы опасно.
— С различных трибун борьбы сегодня звучат заявления о том, что добьются победы ценой крови, конец режиму. Чем обусловлена эта риторика?
— Наш Раффи Ованнисян тоже объявил голодовку, похудел…Что изменилось? Во Франции тоже выходят, потом выходят шахтеры, все ломают вокруг, проливается кровь, атакует полиция, возникает хаос. Помню, во время подорожания электроэнергии по телевидению я услышал, что Серж Саргсян сказал, что позовите четырех человек, побеседуем. Ведь не пошли же. Потом все успокоилось, прошло. Существуют другие более цивилизованные способы. Существует международный суд, комитеты омбудсмена…нужно писать туда.
— Чего хочет Николай Цатурян?
— Хочу свое.
— Откройте скобки.
— Часть из них говорит, что Серж Саргсян не хочет уходить, поэтому делают страну парламентской, хочет стать премьер-министром, а потом снова стать… Медведев был премьер-министром, потом Путин пришел на его место, а затем Путин снова стал президентом, а Медведев – премьер-министром. Все повторяется. Эта модель постоянно повторяется. В мире есть парламентские страны, я не знаю, хороши ли это, или плохо. Я жду, что должно быть хорошо, но снова повторяю, не пойду, и не скажу ни «да», ни «нет». Я не могу отдать свой голос тому, чему я не верю.
— Вы читали действующую Конституцию или новый вариант?
— Не читал. Говорят, что «человекоцентричная», а старая была «человекобежная»? Как будто старая уже настолько изношенная, что уже невозможно было использовать, нужна была новая? Ведь многие положения старой Конституции не выполнялись, зачем нужна была новая?
Хочу добавить слова известной актрисы Ф. Раневской: «Под самым красивым хвостом павлина скрывается самый обычный куриный зад». Так что, без пафоса, господа. Этот пафос может, в конце концов, привести к тому, что в конце будут кричать: «Хайль Гитлер». Это не приведет ни к чему хорошему.
