Выражение “гора родила мышь”, наверное, может охарактеризовать Саммит в Астане как нельзя лучше. Причем, как в общем контексте, так и, в частности, в плане процесса урегулирования Карабахского конфликта.
Отсутствие на Саммите президента США Барака Обамы подсказало, что американцы не придают большой важности этому событию, да и вообще, самой ОБСЕ. Это особенно ощущается на фоне Лиссабоннского Саммита. Запад, кажется, сделал довольно большую “ставку” на Лиссабон, тем самым показав, что основным инструментом коллективной западной политики является не ОБСЕ или какая-то иная организация, а НАТО. Коллективная политика Запада явно имеет проблемы, которые, по большому счету, носят стратегический характер, но даже при таких проблемах необходима коллективная площадка, в качестве которой, как представляется, рассматривается преимущественно НАТО. Именно по этой причине после Лиссабоннского Саммита часть ведущих стран не удостоила присутствием первых лиц Саммит в Астане, считая, что в Астане невозможно достичь большего, чем достигли в Лиссабоне. Чего достигли в Лиссабоне, сказать трудно, посколько на уровне заявлений пока что говорится о перезагрузке отношений НАТО-Россия. Обе стороны договорились развернуть дискуссии вокруг вопроса создания новой, единой системы международной безопасности. Хотя и в этом направлении все пока что остается преимущественно на уровне ожиданий, однако, уже ощущается, что как минимум одна из сторон – Россия – может оказаться довольно строптивой.
Россияне, устами и президента Медведева, и премьера Путина, дали понять, что если НАТО не примет российских предложений по системе совместной безопасности, то начнется новая гонка вооружений. Однако, вряд ли на Запад подействуют подобные, смахивающие на шантаж, заявления, т.к. именно гонка вооружений привела к краху Советского Союза. А сегодняшняя Россия еще более уязвима, чем Советский Союз, т.к. имеет меньшие ресурсы для самодостаточности, большую зависимость от мировой экономики, а также –территориальные потери в лице Прибалтики, Восточной Европы, многих других государств советского лагеря. Так что, избежать гонки вооружений – это в первую очередь должно стать стратегической задачей самой России. Более того, первые лица Запада, фактически оставив президента РФ Медведева в Астане в одиночестве, попытались, как представляется, дать ему понять, что они делают предложения России не из-за своей слабости или страха, а просто, исходя из новой философии международного сотрудничества. И Россия не должна стремиться рассматривать это обстоятельство как победу собственной имперской философии. Наилучшим подтверждением таких реалий и является декларация по урегулированию Карабахского конфликта, принятого на Саммите в Астане. Только то, что в этом совместном заявлении в упоминании глав делегаций стран-сопредседателей Минской группы президент РФ Медведев оказался среди, всего лишь, министра иностранных дел и премьера двух других стран-сопредседателей, представляет собой довольно изящный жест, сделанный Западом, который показывает России подобающее ей место и ее истинную роль. Кроме того, само содержание заявления по факту свидетельствует, что предпринятые Россией на протяжении месяцев усилия, которые проявлялись в активном посредничестве и организации периодических трехсторонних встреч в формате Армения-Россия-Азербайджан, прошли безрезультатно и не привели к какому-либо прогрессу. В декларации говорится, что “пришло время предпринимать наиболее решительные действия” для урегулирования конфликта. В таком случае возникает вопрос: а чем, собственно, занималась тройка Саргсян-Медведев-Алиев? В тексте принятого в Астане заявления нет ни строчки, которая свидетельствовала бы, что они сделали что-то конкретное в деле урегулирования. Декларация Астаны в этом смысле выявила только и всего лишь не жизнеспособность российской дипломатии, а где-то ее провал. И в этом смысле проблема даже не столько в Карабахском вопросе. Проблема здесь – в региональной политике, в борьбе за влияние.
Фактически становится очевидным, что иллюзия возвращения Россией своих южнокавказских позиций, которая проявлялась в течение 2010 года серьезными соглашениями и договорами с Арменией и Азербайджаном по военному и энергетическому сотрудничеству, в действительности, с практической точки зрения, хотя бы на сегодняшний день, ни в коей мере не увеличила региональные возможности России. Наилучшим индикатором этого явился бесславный конец российской посреднической активности в урегулировании Карабахского конфликта в Астане. Конечно, это не означает поражения России. Не может быть и слова о поражении, поскольку борьба будет продолжаться в плоскости НАТО-Россия. Сюда переместился центр тяжести, и россиянам просто показали – в каких рамках находятся геополитические приоритеты, и российско-казахские усилия по формированию смежных плоскостей – ни к чему. Проблема Карабаха была одной из важнейших рычагов приложения этих усилий, но использовать его согласно предварительному замыслу, фактически, не представилось возможным.
