Армения, Боливия, Куба, Северная Корея, Эквадор, Никарагуа, Венесуэла и Замбия проголосовали в ООН против резолюции, осуждающей Иран.
Очередная резолюция, принятая против Ирана фактически означает, что геополитические центры достигли определенного консенсуса по вопросу Ирана. И это дает основания предполагать, что в ближайшее время возможно в иранском вопросе образуется, так называемое, черно-белое расположение сил. То есть, с одной стороны – все международное сообщество, а с другой – Иран и несколько солидарных с ним государств. Это пока гипотетический, но отнюдь не маловероятный вариант. В этом случае автоматически возникает вопрос ориентации Армении.
Что будет делать Армения, если вдруг сложится именно такая вот черно-белая картина? Когда подобное расположение складывается внутри страны, то власть пускает в дело разного рода маргиналов и, не жалея сил, размазывает общую картину, поскольку в случае резкого, черно-белого соотношения возникает конкретный вопрос ответственности, на которую власть не способна по определению – как по причине отсутствия собственной легитимности, так и в силу своей криминальной природы.
Такая суть и природа властей Армении предполагает существование института ответственности лишь в своих внутривластных взаимоотношениях, а за рамками этих отношений власть Армении и ответственность понятия генетически вовсе несовместимые. В то время как внутри страны властям удается смазать ситуацию, на международной арене – это выше их сил, при всем желании.
Готова ли власть Армении нести свою часть международной ответственности в иранском вопросе, и более того — готова ли Армения взять на себя определенную часть ответственности вообще, или она будет ждать пока мир скажет ей, за что именно Армения несет ответственность в вопросе Ирана, вокруг которого стремительно сжимается кольцо? Пожалуй, это именно то направление, которое от властей Армении и требовалось, поскольку Иран является единственным соседом Армении, отношения с которым, вроде бы, являются более-менее предсказуемыми.
Именно здесь Армении следует сказать свое слово в международной политике, заставить мир услышать себя. Однако, инициатива власти Армении, пожалуй, диктуется не государственной выгодой, а сиюминутным требованием на фоне международной пропаганды. И с этой точки зрения, маркетинговый расчет, вероятно, подсказал официальному Еревану, что в мировом медиуме более востребована инициативность в армяно-турецком вопросе. И, скорее всего, в этом и заключается причина того, что с точки зрения публичной политики, Иран оказался в течение трех последний лет на последнем месте в плане “инициативности” внешней политики Армении.
