Заявление о возвращении в политику или восстановлении активного статуса в политике бывшего лидера ППА Гагика Царукяна во внутриполитической жизни создало некую новую и одновременно старую ситуацию. Старую в том смысле, что предвыборный процесс, фактически, получает тот же стержень, вокруг которого строились парламентские выборы и в 2007-ом, и в 2012-ом годах. На тех выборах был Гагик Царукян – сильный игрок, который неизбежно получал большинство голосов, после чего исполнял рол «мецената» уже для властей – для РПА. И в 2007-ом, и в 2012-ом году в избирательном процессе явным образом победил Царукян, но абсолютная победа плавно и бесшумно была зарегистрирована в пользу РПА. Ситуация повторяется именно с этой точки зрения, так как неоспоримо, что у Царукяна есть объективная возможность набрать больше голосов, чем у РПА, и одновременно ни у одного иного субъекта нет возможности набрать больше голосов, чем он. Параллельно этому, конечно, есть принципиально новые нюансы и обстоятельства. Первое, конечно, это то, что в Армении больше не будет президентских выборов, Армения впредь является государством с парламентской моделью управления, что налагает свой отпечаток на логику внутриполитических развитий.
Если до этого парламентские выборы укладывались тактический контекст процессов, разворачиваемых для выборов президента, то уже сейчас парламентские выборы приобрели стратегический контекст. Царукян находится вне этого контекста, так как он практически не имел собственной стратегии, так как и в 2007-ом, и в 2012-ом году был всего лишь частью, компонентом чужой стратегии. В 2007-ом году это был Роберт Кочарян, а в 2012-ом – Кочарян и, вероятно, немного Левон Тер-Петросян. В обоих процессах он в какой-то мере также был и фактором, рассматриваемым в стратегии Сержа Саргсяна, но не имел собственной стратегии, собственной стратегической игры. А стратегия этих деятелей была построена так, что ее целью была президентская должность. Серж Саргсян устранил эту цель, и, фактически, создал новую ситуацию, в которой приобрел «монополию» стратегии или скорее доминирующую позицию, в том числе и по отношению к Гагику Царукяну. Для Царукяна это – проблема небольшая, так как он никогда не имел собственной стратегии, чтобы тревожится за ее потерю или в связи с доминирующей позицией Саргсяна.
Проблема Царукяна – собственность, ее неприкосновенность, ну а в рамках чьей именно стратегии она будет в наибольшей безопасности, для него это, по большому счету, пожалуй, не имеет ключевого значения. С этой точки зрения в отличие от 2007-го и 2012-го годов, в 2017-ом году предвыборная ось Гагика Царукяна для Сержа Саргсяна может стать наиболее эффективной. Проблема, однако, в том, какой результат более предпочтителен для Сержа Саргсяна. То есть, это опять же абсолютное большинство РПА, или сейчас этот результат уже не является предпочтительным для Сержа Саргсяна, а то, чтобы РПА не имела абсолютного большинства, пока Саргсяну не станет ясен вопрос и решение своей дальнейшей политической судьбы. А в этом случае Саргсяну необходима ось, которая для него будет сохранять ситуацию контролируемой, но уже без РПА. Царукян в этом смысле все еще остается незаменимым, что, конечно, с одной стороны, является доказательством нежизнеспособности политического поля Армении, а с другой стороны – следствием политики властей – последовательного обесценивания политического поля и снижения планок.
С этой точки зрения озвученное в заявлении Царукяна о возвращении – о том, что за этот период ни одна политическая сила или политический деятель не сумели проявить себя и решить проблемы, это констатация печальной реальности, за которую ответственны и власти, и политические силы, и сам Царукян, который является частью правящей системы, обесценившей само явление «политика» ради провластных и экономических интересов.
Фото: Photolure.
