Второй президент Армении Роберт Кочарян в интервью своему неофициальному сайту выразив свою позицию и свое отношение к предвыборному процессу в Армении, заявил, что, по сути, де-факто, позиции и отношения, как таковых, не имеет. То есть, высказанная Кочаряном позиция заключается в том, что нет программной и идеологической борьбы, а сработает сила денег и хамства, и ясно, какая картина будет в результате. Кочарян заявил, что имеет желания вступать во все это.
Эта оценка по части избирательного процесса, конечно, меткая. Конечно, меткая, откладывая в сторону то, что именно срабатывало в то время, когда выборы организовывал Роберт Кочарян. Хотя в те времена может быть действительно равно с деньгами и хамством срабатывала и физическая сила, которая достигла своего апофеоза 1 марта 2008 года. Обо всем этом, однако, говорилось много, и у общества, разумеется, пока еще не раз появится повод говорить об этом.
В данном случае, конечно, весьма примечательны слова Кочаряна о том, что он, фактически, «умывает руки» или, так сказать, говорит, чтобы «на него не возлагали надежд». Были ли возлагающие надежды или нет – не ясно, однако неоспоримо, что в общественном сознании была сила, которая ассоциировалась с Робертом Кочаряном. Конечно, не только в общественном сознании, но и в разлучных публикациях прессы.
В частности, с Робертом Кочаряном связывается блок «Оганян-Раффи-Осканян». У этой связи есть две основные причины – симпатия бывшего министра обороны Арцаха Давида Бабаяна к этому блоку, который также не скрывает свои контакты с Робертом Кочаряном, и вторая – присутствие министра иностранных дел Кочаряна Вардана Осканяна. Блок ОРО, конечно, отрицает какую-либо связь с Кочаряном, тем более то обстоятельство, что действует под его диктовку.
И теперь Роберт Кочарян, фактически, заявляет, что не имеет связей ни с кем, и его отношение к процессу вообще отрицательное. Кочарян заявляет, что считает неправильным переход Армении к парламентской модели государственного управления. Означает ли это, что Кочарян утратил свой активный интерес к внутриполитическим развитиям, так как впредь не существует института избираемого президента, то есть не существует президентской власти, а Кочаряна власть интересует именно с подобной структурой и логикой. Трудно сказать, однако то, что в его интервью достаточно подчеркнут спад интереса, это заметно и невооруженным глазом.
Это игра? Не исключено, тем более, когда Кочарян знает, что с его стороны незначительное содействие какой-либо силе, даже намек на похвалу уже станет ударом по этой силе – с учетом его общественного рейтинга. Второй президент убедился в этом на практике – в случае неправящего полюса и ППА, когда в одном из своих интервью выразил удовлетворение в связи с ростом рейтинга ППА перед выборами 2012 года. Ту же самую ошибку второй президент во второй раз, конечно, не повторит, это будет примитивной ошибкой.
С другой стороны, однако, прагматичное рассмотрение ситуации подсказывает, что Роберт Кочарян по части наличия максимально реалистичных политических ожиданий упустил самые подходящие и удобные случаи и моменты постпрезидентского десятилетия, и сейчас в этом смысле, пожалуй, настал самый неподходящий и самый нереалистичный период. В этом смысле короткое интервью Кочаряна на практике является заявлением о том, что он «вкладывает меч в ножны». Навсегда или на некоторое время? В этом весь вопрос.
Фото: 2rd.am.
