Министр иностранных дел России Сергей Лавров заявил, что Россия готова способствовать армяно-турецким переговорам и нормализации отношений, если Анкара и Ереван сядут за стол. Лавров напомнил, что Москва сыграла большую роль на активном этапе процесса урегулирования армяно-турецких отношений – в 2007-2009гг, когда были подписаны также и Цюрихские протоколы, который, однако, в последствии зашел в тупик. В заявлении Лаврова примечательно указание периода – 2007-2009гг. Если это не опечатка, то остается предположить, что или у главы МИД РФ есть некоторые проблемы с памятью, или же он раскрывает так сказать «невидимую часть айсберга» армяно-турецкой «футбольной дипломатии». Дело в том, что футбольная дипломатия публично стартовала в июне 2008 года в Москве.
Серж Саргсян в ходе своего первого визита в Россию в должности президента на встрече с представителями местной армянской общины заявил, что намерен пригласить президента Турции Гюля на первый матч отборочного тура – сборных Армении и Турции в Ереване, который состоится в сентябре 2008 года. Глава МИД РФ заявляет, что активный этап процесса был в 2007-2009 гг, что означает, что в действительности имели место важные развития до сделанного Сержем Саргсяном заявления в 2008 году. Следовательно, в июне 2008 года в Москве не начался, а попросту в Москве было заявлено о некоем процессе, который до этого проходил бесшумно, так сказать – в тени. Интересно, а почему бесшумно? Причина этого заключалась в том, что стороны не заявляли о процессе до тех пор, пока не были достигнуты некоторые конкретные договоренности или настроения, или же были некоторые разногласия именно между сторонами? Например, в Турции или хотя бы в Армении.
В конце концов, в годы футбольной дипломатии в связи с публичной стороной этого процесса мнения властей как Армении, так и Турции были различны. Например, было очевидным, что президент Гюль настроен на армяно-турецкие контакты, нежели его тогдашний премьер-министр Эрдоган. В то же время и в Армении против армяно-турецкой футбольной дипломатии высказывался отставной президент Роберт Кочарян, и не исключено, что в 2007 году или до 2008 года, когда Кочарян все еще был президентом, между ним и Сержем Саргсяном были существенные разногласия касательно армяно-турецкого процесса, поэтому об этом и замалчивалось до тех пор, пока Кочарян не оставил президентский пост. В любом случае, заявление Лаврова действительно примечательно, имея в виду еще одно обстоятельство. На прозвучавшее в июне 2008 года в Москве приглашение Сержа Саргсяна Гюль, по сути, отреагировал ближе к сентябрю – после пятидневной российско-грузинской войны, которая создана новую ситуацию на Кавказе. Интересно, например, было бы решение Гюля иным, если бы не было августовской войны, которая сама по себе была весьма таинственным явлением? Ключевое обстоятельство в этом процессе армяно-российской футбольной дипломатии, это, конечно, ее связь с проблемой Арцаха. В Армении поднялся большой шум после утечки, сделанной турецкой стороной о том, что Серж Саргсян 6 сентября в Ереване предложил Гюлю участвовать в процессе урегулирования Карабахского конфликта.
Ереван потом был вынуждаем объяснять, что речь идет не о вовлечении в процесс, а о предложении оказывать содействие. Армяно-турецкая дипломатия вылилась в Цюрихские протоколы, в связи с чем весьма любопытные воспоминания опубликовал один из свидетелей данной церемонии – бывшая госсекретарь и кандидат в президенты США Хиллари Клинтон. Она вспоминала, что 10 октября 2009 года в Цюрихе Эдвард Налбандян не выходил из гостиничного номера и долгое время отказывался подписывать протоколы, пока не удалось его убедить это сделать. А после подписания протоколов был весьма примечателен жест рукой, сделанный Налбандяну тогдашним комиссаром ЕС по внешней политике и безопасности Хавьером Соланой – поощрительное похлопывание по щеке, как это делают послушным детям. Все это в конце концов завершилось тупиком, и ужесточением армяно-турецкой риторики.
В настоящее время отношений нет, хотя обе стороны не отозвали свои подписи. Почему этот процесс зашел в тупик, конечно, сказать трудно, потому что нет сомнений в том, что он имел как явную, так значительно большую теневую сторону. Не исключено, что главная причина заключается в том, что в действительно процесс армяно-турецкого урегулирования в действительно был не армяно-турецким, а российско-турецким, посредством которого обе страны пытались укрепить тот статус-кво в регионе, который был утвержден русско-турецким договором от 1921 года. Он включает, пожалуй, и грузинскую, и арцахскую проблему.
Министр иностранных дел РФ Лавров в 2008 году заявлял, что если будет зафиксирован прогресс в вопросе возвращения прилегающих к Арцаху территорий, то будет прогресс и в вопросе открытия армяно-турецкой границы. В настоящее время Лавров заявляет, что Москва готова содействовать, если Ереван и Анкара готовы сеть за один стол. Лавров отмечает, что Россия хотела бы видеть открытой армяно-турецкую границу, являющуюся границей с ЕАЭС. Связывает ли Россия в настоящее время этот вопрос с Арцахской проблемой, как это было в 2008 году? Лавров в своем интервью об этом не говорит. Одновременно несколько лет назад и США, и Россия после провала футбольной дипломатии на высоком уровне заявили, что урегулирование армяно-турецких отношений ее может связываться с проблемой Арцаха. Есть ли в настоящее время настрой на новый процесс нормализации армяно-турецких отношений – без связи с проблемой Арцаха, в отличие от 2008 года? После Апрельской войны в регионе возникла новая ситуация, точно также, как сложилась новая ситуация после российско-грузинской войны.
Фото: Photolure.
