Президент России Путин приехал в Анкару, где проведет переговоры с президентом Турции Эрдоганом. О значении и важности российско-турецких отношений с точки зрения интересов Армении, а также об их опасности с точки зрения как исторически-прецедентного, так и текущего геополитического содержания, говорилось много, и, к сожалению, Турция и Россия еще не раз дадут повод говорить об этом.
Конечно, в то же время было бы наивно говорить, что основным предметом переговоров Путина и Эрдогана является Армения и на столе этих переговоров лежат армянские интересы, тем более сейчас, когда у обеих этих стран есть серьезные противоречия с Западом, в то же время и сирийский вопрос, а сейчас и назревающий вопрос Иракского Курдистана.
В то же время, после известного случая со сбитым самолетом, Россия и Турция, начав процесс примирения с мая-июня 2016 года, тем не менее, пока далеки от точки полноценного восстановления доверия, и это очевидно, с другой стороны, также очевидны усилия для достижения этой точки, например, в виде продажи российских систем ПВО С-400.
Наряду со всем этим, Турции и России, несомненно, есть о чем поговорить, кроме как об армянах, однако чем больше у них есть тем для разговоров, тем больше они могут говорить и об армянах. И здесь ситуация становится более примечательной на фоне тех слов, которые Серж Саргсян сказал в адрес Турции на форуме Армения-Диаспора, а затем и в своем выступлении на Генассамблее ООН.
На форуме Армения-Диаспора он призвал армянские лоббистские организации отреагировать на ужесточение политики отрицания Турции и изменить свою тактику. Это предполагает призыв к максимальному ужесточению стратегии в вопросе требовательности. А Россия всегда предлагала Турции так сказать «таблетку от головной боли армянского вопроса» — в виде своего влияния на Армению, если Анкара сможет с ней условится. Такое предложение еще раз прозвучало, например, в июне 2016 года, когда бундестаг Германии признал Геноцид армян. Причем, после российского предложения о защите от подобных проблем также начался и процесс российско-турецкого примирения.
А значит, возникает вопрос: предложит ли Путин Турции защиту от ужесточения армянской требовательности? И не было ли заявление Сержа Саргсяна на форуме Армения-Диаспора главным образом козырем в руках Путина – перед его визитом в Анкару? В то же время есть и другой вопрос – а что получат Серж Саргсян или Армения за то, что отдали Путину в руки такой козырь против Турции?
С другой стороны, на Генассамблее ООН Серж Саргсян заявил о вступлении в весну 2018 года без армяно-турецких протоколов. Это было рассмотрено как ультиматум, а значит трудно представить, что Серж Саргсян делал это заявление в надежде на то, что Турция до весны ратифицирует эти протоколы. А армяно-турецкая футбольная дипломатия, в «свидетельство о смерти» которой превратились эти протоколы, была инициирована именно в России: в Москве Саргсян озвучил свое намерение, когда совершал свой первый президентский визит в Россию.
А это уже было отданным ему Путиным – накануне визита в Анкеру – бонусом в контексте армянского вопроса, или же Саргсян своим заявление в Нью-Йорке сделал обратное – защищался от турецкого визита Путина?
