Через несколько часов в Женеве начнется встреча Саргсян-Алиев, которая после полуторагодичной паузы станет третьей за период, последовавший за Апрельской войной. Перед встречей армянская и азербайджанская стороны провели некую дипломатическую перестрелку. Баку заявил, что встреча состоится и переговоры возобновляются с отклонением предусловий армянской стороны – в связи с так называемыми механизмами доверия, на что Ереван отреагировал очень жестко, заявив, что переговоры пройдут на тему именно этих механизмов.
В действительности же это закрытый процесс для того, чтобы сделать какой-либо точный вывод, однако подспудно можно заключить, что если не непосредственно переговоры, то комплексная логика процесса предполагает именно вопрос механизмов по поддержанию режима перемирия.
Что именно в Вене буду обсуждать Саргсян и Алиев – сказать довольно трудно, возможна просто беседа и вовсе на аполитичные темы, однако логика непосредственно процесса приводит к механизмам по поддержанию режима перемирия – по той простой логике, что в обратном случае едва ли Алиев всего лишь исходя из внутренних пропагандистских соображений рискнул бы своей дипломатической победой – «разоблачив» «отступление» армянской стороны от условия, касающегося механизмов доверия. Ведь Алиев своими заявлениями всего лишь сделал так, чтобы в армянском обществе обострились настроения и прозвучали вопросы к властям, а власти в свою очередь отвечая на них, настаивали на условии касательно международного механизма по поддержанию режима перемирия, и жестком ответе Баку.
Алиев едва ли оказался бы настолько глуп, не рассчитав всех последствий своего заявления для своей же «дипломатической победы». Это означает, что у Алиева в действительности такой победы и нет, чтобы еще и возникала необходимость в том, чтобы удерживать эту победу, так сказать, дрожать на ней и лелеять. Следовательно, он попросту пошел вслед за пропагандисткой логикой – «разоблачившись» с дипломатической точки зрения.
Следовательно, нужно предположить, что он едет в Женеву за механизмами по поддержанию режима прекращения огня. Это, конечно, не означает, что там Алиев согласится на эти механизмы, но вопрос в том, что если он едет, то едет по той причине, что все дело не только в условии армянской стороны, а речь идет о подходе сопредседателей. А сопредседатели, конечно, выбирая из позиций сторон той или иной вариант руководствуются не по брошенному жребию или по своему вкусу, а естественно геополитической логикой и стратегией, и в этом контексте очевидно, что в Карабахском вопросе у них есть минимальный консенсус в вопросе поддержания режима прекращения огня.
Это не означает, что есть консенсус в особенности в вопросе внедрения международных механизмов по поддержанию режима прекращения огня, однако сам по себе консенсус в вопросе поддержания режима прекращения огня — это тот минимум, который необходим армянской стороне, так как в качестве непосредственно механизма могут быть рассмотрены также и армянские ВС. В конце концов, именно они на протяжении двух десятилетий являлись этим механизмом.
Азербайджан в апреле попытался поставить это под сомнение, и если бы он добился успеха, то, конечно, дальнейшие развития для Армении могли бы стать попросту катастрофическими. Однако в апрельской четырехдневной войне этот механизм вновь подтвердил и оправдал себя, и в настоящее время, пожалуй, даже перед Азербайджаном ставится задача не согласиться на внедрение механизма по поддержанию режима прекращения огня, а попросту смириться с этим механизмом, то есть с этой функциональной миссией ВС Армении, и впредь не пытаться ставить ее под сомнение.
