Петрос Макеян, председатель партии “Демократическое отечество”, входящей в Армянский Национальный Конгресс, в своем интервью Радио Свобода высказался против темы сотрудничества Конгресса с “Процветающей Арменией” (ППА), заявив, что это ударит по Конгрессу и содержит многие опасности.
Г-н Макеян также намекнул, что в Конгрессе он не один, что он против темы и подхода. Об отсутствии консенсуса говорил также Левон Тер-Петросян, причем впервые. До этого он никогда не говорил о том, что в Конгрессе есть мнение, которое противоречит его мнению. Более того, то, что он заявил об этом и подчеркнул, что выражает личное мнение, свидетельствует о том, что Тер-Петросян в этом вопросе оказался в меньшинстве. То есть, больше было мнений “против”, чем “за” такой подход. Не исключено также, что он был один или почти один.
В этом, конечно, никакой трагедии нет. Политическая сила является политической силой как раз тем, что не боится внутренних противоречий, а смело выставляет их перед обществом и обсуждает. До этого Конгресс не делал этого, хотя объявлял, что есть разногласия. Заявляли, говорили, что проходят бурные внутренние обсуждения по разным вопросам, однако, общество не было свидетелем всего этого. Кто что думает, как думает, кто чему и зачем был против – общество не узнавало, поскольку все это оставалось внутри стен Конгресса и выходила оттуда только речь-“приговор” Левона Тер-Петросяна. Все это превратило общественную опору Конгресса из в основном или преимущественно думающих людей в основном или преимущественно верящих людей. А это, в свою очередь, ослабил потенциал общественной мобилизации Конгресса, доведя ситуацию до того, что выходы стали искать не столько в обществе, а в основном в политических комбинациях, даже в интригах. Результатом этого всего стал определенный тупик, оказавшись в котором, Конгресс ныне вынужден выставить свои противоречия напоказ обществу и обсудить их в общественных кругах, не оставляя их за стенами Конгресса.
Вообще-то, это должно стать своего рода кредо для конкурентоспособной, открытой и публичной политической силы. За прошедшие три года мы не видели ни разу “внутрипартийной” публичной дискуссии по какой-то теме. Конечно, Конгресс – не партия, но политическая единица, где вокруг определенных принципов объединились люди, партии, группы. Разве невозможно было бы соблюдать эти принципы, если бы произошли дискуссии вокруг разных тактических и текущих вопросов? Разве таким зыбким был фундамент Конгресса, чтобы дискуссии развалили или раскололи Конгресс? Так бывает с теми силами, за которыми нет народа, нет социальной опоры. А за Конгрессом – был, была опора, но она распылилась по той причине, что Конгресс поставил ее на службу традиционным для политической арены Армении подходам и их применению, и не использовал для реализации качественно новой политики.
Теперь же, как и в случае с другими политическими силами, коса Конгресса нашла на камень, и снова стало ясно, что если проводится политика старого, традиционного качества, то побеждает всегда тот, в чьих руках сила, деньги, власть, совокупность необходимых рычагов для интриг.
Конгресс получил шанс изменить ситуацию, открыть политическую деятельность. Конечно, распылено столько ресурса, что эффективное использование шанса маловероятно, но нет альтернативы – делать надо! Альтернативой станет то, что Конгресс будет вынужден построить некое “политологическое” здание вместе с властью, чтобы вместе и определить будущее место Конгресса на политической арене. Иначе говоря, Конгресс всего лишь пойдет и займет ставший привычным для политических сил Армении ряд, если уже не занимает.
Общественные обсуждения вокруг данной темы могут послужить позитивным фоном для того, чтобы Конгресс поднялся на дискуссионную площадку и привел в режим открытого политического дискурса все свои разногласия и противоречия. В действительности, не связь с “Процветающей Арменией”, а именно этот публичный процесс является единственным шансом Конгресса. Будет ли готов пойти Конгресс на такой шаг?
Само по себе понятно, что за этот период политической силе, которая всячески избегала публичных внутренних дискуссий, будет трудно выступить в новом стиле, и Конгрессу, конечно, будет не менее трудно. Однако, внутренняя стабильность для политической силы не должна становиться самоцелью.
Это можно очень хорошо представить на примере государства. Власть провозгласила самоцелью внутреннюю стабильность и грозится ее возможным нарушителям, квалифицируя каждое отклонение как потрясение и нечто антиконституционное. В действительности, самоцельное сохранение стабильности, для чего применяются сформированные на внешних и внутренних угрозах пропагандистские трюки, препятствует развитию страны и стимулирует эмиграцию, поскольку люди вынуждены подчиниться всеобщему правилу стабильности и сдерживать самостоятельные проявления своей мысли и воли. Это не имеет никакого отношения к организованности, порядку, закону. Это просто стереотип-самоцель, который ставится на службу сохранения власти, будь то в государстве или в какой-то отдельной единице внутри этого государства. То же самое – в случае с политической силой: превращенная в самоцель “стабильность” приводит к застою, психологическому упадку и “эмиграции” – потере сторонников. Тем более, что так называемая стабильность в этом случае – весьма относительна и его антиподом отнюдь не является нестабильность.
