Владимир Путин, приехавший в Турцию 3 апреля, и Реджеп Тайип Эрдоган провели на встречах и переговорах несколько часов: сначала они запустили строительство атомной электростанции «Аккую», потом говорили один на один, а после провели заседание Совета сотрудничества высшего уровня – мероприятие, которое в случаях с менее дружественными странами обычно называется переговорами в расширенном составе, сообщает «Голос Америки».
В ходе этих переговоров оба лидера максимально проявляли взаимную расположенность: в частности, Эрдоган, рассказывая о том, что проинформировал Путина о своей военной операции против курдов в Сирии, заявил: «С дорогим моим другом мы проконсультировались относительно военной операции «Оливковая ветвь».
Почести «дорогому другу» в честь его приезда включали конный кортеж для лимузина Владимира Путина и артиллерийский салют в честь его появления на площади перед президентским дворцом.
На итоговой пресс-конференции Эрдоган использовал литературные сравнения, чтобы подчеркнуть стабильность контактов Москвы и Анкары: «Некоторые круги, несомненно, хотели отравить наши турецко-российские отношения. Но нам удалось сдать успешно этот экзамен. Все эти провокационные действия оказались впустую, зря, и наши отношения укреплялись и закалялись как сталь».
Путин был менее поэтичен в своей оценке отношений двух стран, но она все равно была позитивной: Турция, по словам российского президента, «остается приоритетным партнером», и это «касается договоренностей по целому ряду крупных региональных проблем, в разрешении которых мы заинтересованы».
«Я не вижу никаких проблем, которые мешали бы развитию наших отношений с Турецкой республикой», — сказал президент России, который еще два года назад, после сбитого турецкими ВВС российского истребителя называл Эрдогана и его кабинет «правящей кликой», и уверял, что «одними помидорами Турция не отделается».
Реактор и ракеты
Главными поводами для новостей в ходе поездки Владимира Путина в Турцию было ускорение поставок российских комплексов ПВО С-400 и начало, а точнее, размораживание проекта строительства АЭС «Аккую», первый энергоблок которой должен быть пущен в 2023 году. Сделка по строительству АЭС была заключена Москвой и Анкарой еще в 2010 году, но ее реализация затормозилась в конце 2015-го в связи с все той же атакой Турции на российский военный самолет.
Теперь у строительства АЭС «Аккую» — статус стратегического проекта, что, по словам Путина, «позволит существенно повысить его коммерческую привлекательность для потенциальных инвесторов». В начале этого года из проекта вышел частный турецкий консорциум, но теперь он может быть заменен государственными инвестициями Турции – при том, что владеть и распоряжаться атомной станцией будет Россия.
Поставки Россией Турции ракетных комплексов ПВО С-400, как заявил президент России в Анкаре, будут ускорены: «Мы это сделали по просьбе наших турецких партнеров и друзей, мы ускорили производство и договорились о ценах, что чрезвычайно важно». Путин даже допустил, что Турция получит возможность сама производить С-400, исключив наличие для этого каких-либо политических препятствий: «Это исключительно коммерческие вопросы, которые решаются на уровне хозяйствующих субъектов, каких бы то ни было военно-политических соображений на этот счет у нас не существует, и ограничений нет».
Зачем двум странам – Турции, которая состоит в НАТО, и России, рассматривающей НАТО в качестве вероятного противника – столь тесное сотрудничество, в том числе и в области обороны? Является ли дружба Эрдогана и Путина базой для союзнических отношений, или все это пока – отдельные договоренности?
Александр Шумилин: реактор – это просто бизнес, с ракетами сложнее
Директор Центра изучения ближневосточных конфликтов Института США и Канады Александр Шумилин в интервью «Голосу Америки» заявил, что о союзничестве говорить не приходится: «Это именно дружба, союзом это все называть неправильно. Просто сложилась ситуация, при которой лидеры двух авторитарных режимов имеют свои, достаточно четко очерченные интересы, которые в нескольких областях – например, в Сирии – даже не пересекаются. Речь идет о разграничении и реализации этих интересов не в конфронтации, а во взаимодействии».
«Эрдоган довольно эгоистично реализует интересы, даже не свои, а определенной части турецкой элиты, особенно в той части, в которой они касаются Сирии. И представления Эрдогана и Путина о том, что должно быть в Сирии дальше – а это главный предмет международной повестки сегодня, по которому двумя странами ведутся переговоры — расходятся радикально», — уверен Александр Шумилин.
Эксперт говорит, что предметам договоренностей Москвы и Анкары не нужно придавать чрезмерного значения: «Сделка по атомному реактору – это не стратегическое, а чисто коммерческое предприятие, такие проекты осуществляются иногда странами с противоположными политическими режимами. Это просто бизнес. С ракетами ситуация сложнее – она ведет к взаимодействию в военной сфере, но пока оно не развивается. Можно вспомнить о том, что когда-то и другие страны НАТО говорили о возможности закупок С-300 и С-400, хотя там все ограничилось только разговорами».
«С другой стороны, удивительно, скорее, то, что при Эрдогане Турция еще остается страной НАТО. Движение Эрдогана в сторону от Европы очевидно, и, хотя пока до выхода Турции из НАТО еще далеко, для России отвлечь Эрдогана от Североатлантического Альянса – это просто мечта, и Кремль будет ее реализовывать так активно, как сможет. Эрдоган на этой мечте играет, его игра вызывает много вопросов, и ее исход предсказать сложно», — считает Александр Шумилин.
Алпарслан Эсмер: Турция всегда была несколько «отвязанным» членом НАТО
Исполнительный продюсер Турецкой службы «Голоса Америки», специалист по вопросам турецкой политики Алпарслан Эсмер полагает, что драйвером отношений России и Турции сейчас является желание Владимира Путина реализовать свои интересы в регионе Ближнего Востока и, следовательно, его страстное желание иметь Турцию в союзниках: «После того, как Турция сбила военный самолет России, а российского посла в Анкаре убили, очень трудно было себе представить, что отношения выйдут на нынешний уровень. Именно Путин должен был решать для себя, хочет ли он забывать то, что случилось, и он решил, что хочет».
«Нужно вспомнить, правда, что сотрудничество между Россией и Турцией в разных сферах существовало еще во времена СССР, в 1970-х, когда Советский Союз построил в Турции сталелитейный комбинат», — вспоминает журналист.
«Можно говорить о том, что Турция всегда была несколько «отвязанным» членом НАТО. Она хочет иметь свои собственные оборонные возможности. Конечно, она тоже просила Альянс во времена, когда у нее были разногласия с другими странами, о поставках комплексов Patriot, но, когда у НАТО возникли вопросы к России в связи с действиями Москвы против Украины, или даже в последнем случае, когда бывший шпион из России был отравлен в Британии, она не проявляла союзничества с остальными членами НАТО – не присоединилась к санкциям, напротив, решила продавать России еще больше своих товаров», — констатирует Алпарслан Эсмер.
Эксперт считает, что поведение Эрдогана объяснимо: «Две региональные постимперские страны с похожими интересами, пытающиеся показать другим странам свою независимость в действиях, вполне могут быть склонны к сотрудничеству. Турция, например, устала от того, сколько усилий она раньше прилагала к тому, чтобы больше интегрироваться в Европу. Также нужно учитывать, что внутренние изменения в Турции идут не в том направлении, которое бы понравилось ее западным партнерам».
«Для Турции поддержка Соединенными Штатами курдских формирований была чем-то вроде красной черты – после этого Эрдоган решил, что с Москвой можно общаться теснее, чем с Вашингтоном. Плюс, Москва контролирует воздушное пространство на северо-востоке Сирии, и она позволила Анкаре использовать это пространство для турецких ВВС. Никто, правда, не исключает того, что в будущем Россия опять, как это уже было, повернется к курдам лицом. Так что по действиям в Сирии все это напоминает, скорее, брат по расчету», — подытоживает Алпарслан Эсмер.
