Глава СНБ Артур Ванецян заявил, что готов обсудить вопрос взятия на себя руководство Федерацией футбола Армении. Это, по сути, заявление о том, что именно он и возглавит ФФА.
Это обстоятельство, однако, скорее дает повод задуматься не столько о футболе, сколько о внефутбольной ситуации и реальности – имея в виду то, что в Армении СНБ, фактически, превращается в некую структуру, которая, по сути, присутствует повсюду, и создается впечатление, что Армения и вовсе держится на СНБ, и правительство – это, по сути, формальная структура, и Никол Пашинян в действительности возглавляет не исполнительную власть, а СНБ и правоохранительную систему.
Эта ситуация, безусловно, не настолько непонятна, имея в виду то, с чем мы имели дело в условиях прежней системы государственного управления.
Следовательно, не удивительно, что в как минимум первые месяцы демонтажа или удаления этой системы основным актором и так сказать «действующим лицом» будет СНБ, потому что практически весь или преобладающий спектр деятельности прежней системы находится в компетенции СНБ и других правоохранительных структур, в поле их полномочий.
С другой стороны, конечно, смешно представить, что СНБ будет заниматься коррупционными разоблачениями, восстанавливать растраченные из бюджета или расхищенные у общества ресурсы, и в то же время будет заниматься футболом, а затем может и другим видом спорта, а затем все министерства возглавит директор СНБ.
Конечно, воображать смешно, но ситуация серьезная, потому что речь идет об управлении государством – государством, находящимся в войне.
Следовательно, очень важно, чтобы в этом государстве настолько же заметной и эффективной стала работа всех остальных ведомств, и нынешняя активность СНБ была всего лишь так сказать средством для обеспечения пространства и времени для этой эффективности.
Параллельно этому, однако, интересно еще одно обстоятельство. Когда Серж Саргсян для себя самого формировал суперпремьерскую системы, осью которой была подчиненность СНБ и полиции непосредственно премьер-министру, безусловно, руководствовался опять же реалиями Армении.
То есть, еще в то время было очевидно, что переход к парламентской модели госуправления, по сути, будет де-факто переходом к правоохранительной модели управления. Другой вопрос, какая политическая задача должна была быть поставлена перед правоохранительной системой.
В то же время, конечно, нет сомнений в том, что задача находится не в поле общество-власть, а в поле власть-власть, поскольку в обратном случае Серж Саргсян не взял бы на себя непосредственную ответственность за действия правоохранителей, если главной мишенью было бы общество.
Главной мишенью Саргсяна должна была быть система – система, существующая в условиях столкновения внутрисистемных интересов, разные лагеря которой претендовали на то, чтобы стать преемником власти Саргсяна.
То есть, уходящая система Армении еще во времена своего существования дошла до некой кондиции, когда даже считающийся своим и незаменимым Серж Саргсян впредь был неспособен говорить и контактировать со своей собственной системой без непосредственного, прямого управления Службой национальной безопасности и Полицией.
В таком случае нетрудно представить, какова необходимость в этом для Никола Пашиняна, поставившего задачу нейтрализовать и демонтировать эту систему.
