Команда Никола Пашиняна пока не приняла решения касательно формата участия на выборах в Совет старейшин Еревана, но в партии «Гражданский договор» уже стартовали обсуждения программ четырех вероятных кандидатов в мэры. Очевидно, что независимо от того обстоятельства, как именно ГД – отдельно или в блоке «Елк» — примет участие на выборах, кандидат именно этой партии будет номером один в списке.
Идея праймериз хорошая: обществу известны четыре кандидата ГД, которые руководящему органу партии представляют свои программы, и по определенному механизму выбора всем нам станет ясно, кто будет первым номером в списке Пашиняна на выборах и – можно сказать с уверенностью – мэром Еревана. Уже положительно то обстоятельство, что общество участвует в процессе с самого момента его зарождения.
Вся проблема в том, что в Армении пока не существует критериев кадровой политики, механизмов внутрипартийной демократии, и все это происходит скорее в рамках формальности. Почти очевидно, что все участники так называемых праймериз сориентируются сообразно кадровым предпочтениям Никола Пашиняна. И у этого есть свои объективные и субъективные причины. С одной стороны, сегодня Никол Пашинян – единственный деятель, который пользуется доверием общества, и объективно его мнения считается общественным мнением, с другой же стороны, политическая система Армении еще долгое время не сможет преодолеть синдром автократизма.
Говорят, что в вопросе кандидата в мэры Пашинян давно принял решение: его политическая симпатия на стороне актера Айка Марутяна или Каргин Айко. Председатель правления ГД Сасун Микаэлян даже провел образную параллель – сравнив Каргин Айко с бывшим президентом США Рональдом Рейганом, который тоже был актером. Рейган был одним из самых успешных президентов США, что, конечно, не гарантирует, что и Каргин Айко станет настолько же успешным мэром Еревана, хотя и было очевидно, что этого актера, всегда имеющего активную гражданскую позицию, в ГД привело всего лишь желание стать мэром.
Если изучим площадку армянской революции, то выдвижение Каргин Айко даже закономерно и вытекает из структуры этой площадки: ее политический компонент обеспечивает исключительно Никол Пашинян, а остальные в основном из тех общественных слоев, в контексте которых выдвижение Айка Марукяна закономерно. На эту тему почти не говорили, но один из феноменов армянской революции заключается в том, что она добилась успеха почти без политических текстов и мессиджей.
Армянская революция обрекла на поражение не только олигархию, РПА, но и, по сути, всю политическую систему, которая либо в статусе наблюдателя следила за развитием событий, либо своими нежизнеспособными формулами оказалась за полями революции.
В каком-то смысле армянская революция укладывается в контекст сегодняшнего общемирового тренда, когда в ряде ведущих стран мира существующие на протяжении десятилетий системы и политическая культура отступают перед новыми реалиями. Например, победа Макрона была вызовом политической системе Пятой республики, а победа Трампа – американской политической культуре.
После подобных поворотных событий очень часто следует некоторая неопределенность, потому что контент, сущность систем не бывает очевидной. То же самое касается и армянской революции, как минимум кадровая политика, которая пока еще порождает больше вопросов, нежели дает ответы. Кадровые назначения в основном делаются вне контекста системного мышления, бытовавшего на протяжении лет. Риск экспериментального фактора становится крайне большим, что не позволяет уверенно утверждать, что эффективность деятельности государственных институтов будет выше.
Возможно, что, например, Каргин Айко станет прекрасным мэром, и в этом случае революционное кадровое решение будет оправданным, и мы посчитаем возможным говорить о феномене «армянского Рейгана». Но не исключена и другая версия, когда антисистемное решение нас приведет к иной точке, когда мы будем вынуждены проводить аналогии с иным американским прецедентом, когда непредсказуемость «антисистемного» Трампа вызывает шоковые настроения.
Трансформация революции – сложный и многослойный процесс государственной политики, на различных этапах которой могут возникать поводы как для воодушевления, так и разочарования. И сейчас Армения находится именно на этом этапе – с открывшимися возможностями, которые вместе с тем создают и риски.
