Вчера, до 19:00, когда начался митинг блока «Мой шаг» на площади возле дома-музея «Эребуни», первый день избирательной кампании проходил естественным путем, можно сказать, по классическому сценарию. Кандидаты почти всех политических сил дали начало кампании, доведя свое сообщение до избирателей или через большие и дворовые митинги, или через пресс-конференции. Даже на мгновение могло показаться, что в Армении проводится классическая западная кампания, где политические силы полагаются на поддержку общественности, представляя ей конкретные программы.
Однако на самом первом митинге созданного вокруг него альянса речь Никола Пашиняна радикально изменила ситуацию, вероятно, логику всей кампании.
Никол Пашинян говорил о политических силах на митинге, которые, по его словам, себя позиционируют революционными, но пытаются свергнуть революцию тайным соглашением РПА. «Есть политические силы, представляющие себя защитниками революции и сегодня они пошли, в парламенте ведут переговоры с республиканцами, на улице ведут переговоры с республиканцами, ведут переговоры с республиканцами в ресторанах, типа ребята, вы вашими фальсификационными ресурсами на этих выборах защищайте нас, а мы, если выиграем муниципальные выборы, сделаем так, чтобы внеочередные парламентские выборы не прошли, и у вас будет мандат на несколько лет», — сказал Пашинян.
По словам премьер-министра, это те силы, которые присоединились к революции только после победы революции. «После победы революции они объявили себя самыми решительными революционерами, а до этого они говорили против этой революции, говорили: Серж, это хорошо, что вы делаете – мешаете стабильности нашей страны. Сейчас они ведут переговоры с демобилизованными республиканскими политиками. Мальчики и девочки, если вы надеетесь на демобилизованных республиканских революционеров, почему вы вообще принимаете участие в выборах? Они упоминают мое имя в интервью с площадей, упоминают революцию, они идут, тайно собираются, говорят – давайте соберемся, сбросим их, аннулируем революцию. Не выйдет, вас ждет сокрушительное поражение, потому что народ победит вас. Очнитесь, сумасшедшие, очнитесь», — сказал Пашинян.
«Я хочу, чтобы все мы осознали исключительную серьезность этих выборов, потому что избиратель, проголосовавший за альянс «Мой шаг», голосует за революцию», — сказал Никол Пашинян. Он заметил, что избиратель за Айка Марутяна голосует в пользу проведения внеочередных выборов в Армении. «Все те, кто поддерживает идею проведения внеочередных парламентских выборов в Армении и идею о роспуске избранного за избирательные взятки парламента, как один человек, на 80%, 90% голосуйте за альянс «Мой шаг»», — призвал Никол Пашинян.
Таким образом, Никол Пашинян, по сути, дал жизнь «черно-белому» Айка Марутяна, по его собственной характеристике, неудачной формулировке, ища среди сил участников Еревана защитников контрреволюции, строя баррикады между своим блоком и всеми другими силами. Мы считаем, что для статуса премьер-министра недостойно высказывать такие ответственные обвинения, безадресно.
Это какие силы ведут переговоры с республиканцами под именем лидеров революции, по сути, готовят реванш контрреволюции? Если Пашинян знает имена, почему он не озвучивает их, чтобы общество случайно не сделало неправильный выбор? Или контрреволюция на городских выборах не представлена, и Пашинян создает виртуальную оппозицию под названием «контрреволюция», чтобы иметь полный контроль над городскими властями? Почему революция выступает с позиции агрессивной антипропаганды, а не консолидации общества с гуманистическим лицом?
Это не риторические вопросы, потому что, если Никол Пашинян в платформы митинга объявляет народным кандидатом Айка Марутяна, то невольно или сознательно провозглашает врагом народа других 11 кандидатов, которые осмеливаются красть голоса у революции. Если премьер-министр Армении заявляет о 80-90%-ой победе своего блока и общества, по принуждению его сегодняшнего высокого рейтинга, по сути лишает выбора, то это не имеет ничего общего с капитализацией революционных ценностей или поражением контрреволюции.
Победу революции не надо путать с революционной диктатурой, потому что события апреля-мая предполагают не создание однополярной политической системы, а институционализацию политического разнообразия. Если этого не происходит, мы открываем короткий путь для дискриминации революции, которая в плане последствий очень мало отличается от прямых проявлений реванша.
Еще до вчерашнего дня, даже в интервью российскому «Коммерсанту», Никол Пашинян иронически относился к возможности победы антиреволюционного реванша, что же произошло, что сегодня он начал искать контрреволюционеров даже в «белых» рядах городских избирателей, в своем правительстве, в силах, поддерживающих его?
Премьер-министр страны был обязан назвать имена тех сил, которые, участвуя в выборах в Ереване, хотят абортировать проведение внеочередных парламентских выборов. Если такие имена не звучат, мы вынуждены предположить, что баррикадная логика – единственный способ консолидировать общество. Конечно, это мера, которая даже поможет одержать 80-90%-ую победу на предстоящих выборах в Совет старейшин или парламент, но тогда власть будет лишена всех типов подушек безопасности, оставшись наедине под влиянием «черно-белых» еще более люмпенизированным обществом, которое после избирательного цикла больше не будет иметь необходимости в зрелищах и потребует от властей хлеба взамен на 80-90% доверия. Причем потребует по логике баррикадной борьбы, потому что он именно по этой формуле проголосовал за команду Никола Пашиняна на выборах.
Революция продолжается, но ослабли компоненты любви и солидарности, что неизбежно приведет к ограничению политической и социальной базы революционной команды, со всеми проистекающими из этого последствиями.
Ни один шахматист не играет только белыми или черными фигурами. Все в жизни меняется, даже черные и белые фигуры, тем более – общественные настроения, которые будут питаться через нескольких месяцев не романтическими ветрами революционной эйфории, а слепой «ненавистью» пустых холодильников.
И во Франции это было так — «белые» после первого этапа в глазах общества стали сугубо контрреволюционными «черными». Цвета не виноваты, виновны «окрашивающие» общество в цвета.
