Республиканская партия своим вчерашним заявлением охарактеризовала парламентские выборы 9 декабря «демократическими по своей форме, но не по содержанию».
«Они прошли в условиях нетерпимости к инакомыслию, жесткого давления на кандидатов и их сторонников, руководителей органов местного самоуправления и пропаганды ненависти, с беспрецедентным использованием административного ресурса. Одной из основных целей перехода к парламентской модели государственного управления было именно создание возможности сочетания разных, даже противоположных мнений. Посему вызывает сожаление, что агиткампания создала столь глубокие разделительные линии», — говорится в тексте распространенного вчера предвыборным штабом РПА заявления.
Даже невооруженным глазом заметно, что последний фрагмент заявления РПА отличается подчеркнуто рациональными формулировками – словно рассеивая впечатление, что эта партия была одной из противоборствующих сторон последней парламентской кампании.
Штаб РПА пожелал успехов прошедшим в парламент силам и будущему правительству, которое ими будет сформировано, отметив, что от этого зависит безопасность и перспектива развития страны и народа.
Штаб Республиканской партии отметил, что эта жаркая внутриполитическая конкуренция не должна воодушевить противников Армении и Арцаха: «Независимо от всех разногласий в межпартийной борьбе, РПА остается приверженной быть частью решения проблем нашего народа и продолжит крепко стоять рядом с нашими доблестными ВС», — отметили республиканцы.
На завершившихся парламентских выборах РПА оказалась в самой интригующей ситуации: партии Сержа Саргсяна не хватило всего 4 тыс голосов для прохождения в парламент, и многие считали, что в поствыборной стадии продолжится логика предвыборной кампании, и РПА в правовой плоскости и своими политическими заявлениями до конца продолжит оспаривать результаты выборов.
Но РПА избрала совершенно иную тактику – в распространенном заявлении фактически признав результаты выборов и свое поражение. Трудно сказать, что именно привело эту партию в конструктивное поле. Были ли члены РПА отрезаны от реальности и серьёзнейшим образом считали, что могут претендовать на более высокие показатели, и полученные ими 4.7% голосов сковывают их действия?
Может быть, эта версия и имеет место. С другой стороны, весьма вероятно, что РПА не желает оказаться в роли мишени переподтвердившей свое общественное доверие революционной команды, тем более, что у Никола Пашиняна больше нет сковывающих обстоятельств, и он может несколькими коррупционными разоблачениями уничтожить даже ту небольшую команду, которая сегодня собралась под вывеской РПА. В этом смысле, безусловно, отрезвляющим оказался факт ареста Роберта Кочаряна.
С другой стороны, весьма вероятно, что в РПА сознают необходимость в реальном ребрендинге, и полученные ими накануне голоса считают хорошей основой для того, чтобы сделать это реальностью. С другой стороны, утрата парламентского статуса ставит эту партию перед опасностью политической архивации, но также создает возможность для того, чтобы она избавилась от таргетирования общественной ненависти, и сконцентрировалась на внутренних реформах, модернизации.
РПА стоит перед серьезнейшей дилеммой – реформироваться, стать частью новой, формируемой системы, или архивироваться – превратившись в печальное воспоминание двадцатилетия криминальной олигархии.
